Бремя командира

Мы все переглянулись, в комнате повисло молчание. Оставаться на месте и ждать дальнейших указаний — самое логичное решение, но терпение уже иссякало.

— Я все равно не могу просто так сидеть, — прошептал Львов и решительно поднялся. — Там наши девчонки! Если случилось что-то серьезное…

— Погоди, дождемся Феликса.

Все мы чувствовали одно и то же — нужно что-то делать. Юсупов молча кивнул и выскочил за дверь. Его лицо выражало ту же тревогу, что

и у нас всех. Эристов дернулся вслед за ним, и через мгновение мы все уже оказались в коридоре.

Коридор был темным и неуютным, но тихим. Горело несколько тусклых ламп ночного освещения. Мы двигались быстро, почти бегом, к посту на первом этаже. Дежурным уже должны были доложить.

Но не успели мы добежать до конца коридора, как дверь с громким стуком распахнулась и перед нами возник сержант Баранов. В руках он держал телефонную трубку и, подняв свободную руку, жестом приказал нам остановиться.

— Курсанты, стоять, — велел он тихим, но суровым тоном, подняв палец, давая понять, что ждет от нас полного послушания, пока закончит разговор. — Да, уже увидели. Понял.

Он прижал трубку к уху и несколько раз коротко кивнул, вслушиваясь в голос на другом конце линии. На его лице не отражалось никаких эмоций. Я обменялся быстрым взглядом с Львовым и Юсуповым.

— Принято, — коротко бросил Баранов в трубку и аккуратно повесил ее обратно на аппарат. Затем он повернулся к нам и уставился на меня.

— В Восточной кордегардии произошел немагический инцидент, — начал он, скрестив руки на груди. — Ваше участие не требуется.

Мы переглянулись в растерянности. «Немагический инцидент» звучало так же неопределенно, как и магический, но Баранов явно не собирался посвящать нас в детали.

— Сержант, что-то серьезное? — попытался уточнить Юсупов, но Баранов резко оборвал его:

— Это не ваше дело, Юсупов. Ваше дело — разойтись по своим комнатам и не выходить до побудки.

Понятно. Значит, что-то серьезное. Я совсем немного успел узнать Баранова — сержант порой любил поговорить и поучить юнцов жизни. А раз сейчас так спешил отправить нас по комнатам, значит, у девчонок не пустяк случился.

— Но если нужна помощь, мы… — начал Львов, но Баранов его перебил, бросив быстрый взгляд в его сторону.

— Если бы ваша помощь была нужна, вас бы уже вызвали. Сейчас, повторяю, всем разойтись по своим комнатам. Немедленно. Иначе влеплю штраф.

Я вздохнул и слегка кивнул.

— Поняли, господин сержант, — тихо произнес я, обменявшись взглядом с остальными. — Ребята, уходим. За мной.

Баранов еще недолго постоял, сверля наши спины пронзительным взглядом, словно не верил, насколько мы были готовы выполнить приказ без глупостей. Потом он слегка кивнул, развернулся и ушел в сторону своей дежурной комнаты.

— Леша, ну как так-то?

— Тихо! — Шикнул

я на Леву. — Все внутрь. Живее.

Мы вернулись в комнату в полной тишине, и напряжение буквально повисло в воздухе. Когда я закрыл за нами дверь, мне казалось, что стены комнаты сжимаются, и воздух стал плотнее.

Феликс снова подошел к окну.

— Кого-то вывезли, — сказал он, поднявшись на цыпочки. — Не разглядеть, кого…

— Сейчас выясним, — отозвался я.

— Боюсь представить, каким образом.

Я же подошёл к двери и начал ощупывать её вдоль косяка. Пальцы нащупали знакомую щель, и я осторожно снял наличник. Под ним был спрятан маленький свёрток.

Развернув его, я достал простой мобильный телефон — старую модель с монохромным экраном, которым пользовался в экстренных случаях. В академии курсантам запрещалось иметь такие устройства, но я знал, что однажды телефон может понадобиться, и заранее спрятал его здесь.

— Что это у тебя? — удивлённо спросил Вороницкий, приподняв бровь. Он, как и остальные, не знал о моей маленькой тайне.

— Телефон, — коротко ответил я, при этом начав проверять, остался ли заряд. — На случай, если понадобится.

Феликс, который стоял рядом, с ухмылкой покачал головой.

— Вот это находчивость, Николаев, — заметил он, подойдя ближе. — Хотя я предпочитаю просто платить сотрудникам за возможность позвонить. Но должен признать, твой метод надежнее.

Я кивнул, уже набирая короткое сообщение на номер Катерины Романовой. Если кто и мог что-то знать о случившемся, так это она. Я надеялся, что её мобильный телефон тоже был где-то рядом. Мы заранее договорились о такой связи на случай экстренных ситуаций.

Звонить нельзя — если звук привлечет внимание, отберут и накажут. Только сообщения. Набрав текст: «Что у вас случилось?» — я нажал на кнопку отправки и замер.

Минуты тянулись бесконечно, словно время замедлило свой ход. Сердце билось где-то в горле, а мозг рисовал самые разные сценарии.

— Думаешь, она ответит? — тихо спросил Эристов, глядя мне через плечо. Его лицо было напряжённым.

Я не успел ответить, как телефон завибрировал, сигнализируя о новом сообщении. Открыв его, я прочитал: «Катю увезли в лазарет. Тамара.»

На мгновение я замер, перечитывая эти несколько слов. Меня словно ударило током. Лазарет? Катя?

— Проклятье…

— Чёрт, — выдохнул Феликс, заметив выражение моего лица. — Что там? Леша?

Я поднял глаза и показал им экран телефона. На лицах товарищей отразились шок и растерянность. Юсупов и Эристов переглянулись.

— Сразу после того, как она вызвалась… — сказал Феликс, пристально глядя на меня.

Я кивнул.

— Именно.

— Лазарет? — Львов нахмурился, его голос дрожал от волнения. — Но почему? Что случилось?