Бремя любви и размышлений
Шрифт:
То свой ошейник оденет,
Будет он сторожем в дворе большом,
Трудности все одолеет.
Ну а пока, щенок, мысли оставь,
Радуйся детству и жизни,
Нечего трогать за лапу судьбу,
Выкинь недетские мысли.
Отпусти ты меня, отпусти
Отпусти ты меня, отпусти,
Мы с тобою так много прожили,
Что когда я хочу удивить,
Говоришь ты, что всё это было.
Отпусти
На заре я уйду одиноким,
Ничего не возьму у тебя,
И забуду в измене упрёки.
Отпусти ты меня, отпусти,
Я уйду к молодой и красивой,
Будем жить с ней в любви и добре,
И со мной она будет счастливой.
Отпусти ты меня, отпусти,
Покорюсь я злосчастной судьбе,
И когда мне всё, всё надоест,
Я вернусь к тебе – бывшей жене.
Тани больше нет
Я сегодня с сестрой в разговоре,
Вдруг спросил: «Как у Тани дела?»
А сестра, помолчав для приличия,
Мне сказала: «Она умерла!»
«Как?» – глупее не было вопроса,
Но случились такие дела,
Тани нет, но она только была,
Пока мне не сказали: «Ушла!»
И тогда унесла меня память,
Лет на сорок с чуть малым лишком,
Когда я находил только повод,
Чтобы к Тане пройтисся пешком.
То заданья домашнего нету,
То учебник утерян был вновь,
Таня девочкой была не глупой,
Понимала, что это любовь.
А когда мне четырнадцать стало,
То в весеннем в цветах всём саду,
Я, краснея, признался Татьяне,
Как безумно её я люблю!
Ничего не сказала Татьяна,
Без ответа признанию в любви,
Вдруг, ушла от меня, не услышав,
В моём сердце кипения крови.
Я остался тогда одиноким,
Попав в плен неоконченных фраз,
Не поняв, в чём ответ был Татьяны,
«Я подумаю!» или отказ.
А потом вдруг внезапно с семьёю,
В другой город умчалась она,
Я её как росток любви первой,
Не забуду уже никогда.
Лето, солнце, загораю
Лето, солнце, загораю,
И улыбки раздаю,
Запах тины нос мой гложет,
Я у озера стою.
И девчонки молодые,
Нашептав друг другу слов,
Всё гадают и гадают,
Сколько дяденьке годков.
Мне, которая, по нраву,
На меня и не глядит,
На вопросы о знакомстве,
Нос презренно воротит.
Так красива, но сердита,
Как всё это ей к лицу,
Только
Я не люб ей почему?
Может ей не интересны,
Мысли мужиков седых,
Как же завладеть мне сердцем,
Сих красавиц молодых.
И задавшийся вопросом,
Подошёл я к ней с лица,
И сказал почти что нежно:
«Будешь скоро ты моя!»
Засмеялась она громко,
И презрев мои слова,
Обожгла красивым взглядом,
И к себе домой пошла.
Я догнал её в дороге,
И спросил, всё, не тая:
«Почему тебе не мил,
В чём же тут вина моя?»
И ответила красотка,
Словно вдарила под дых
«Не люблю я очень наглых
Мужиков немолодых!
Ты себе найди по году,
Своих лет и поскорей,
И её любви словами,
И делами обогрей!»
Проводи ты меня до ворот
Проводи ты меня до ворот,
Под созвездием небесных медведей,
Мы послушаем музыку танца,
Из окна наших добрых соседей.
Я сегодня уеду опять,
А на сколько, я даже не знаю,
Но не в первый уже это раз,
Ты меня провожаешь родная.
Поезд, база, большой вертолёт,
А потом рядом с печкой кровать,
И тоска по тебе каждый день,
К ней никак не хочу привыкать.
Не затмят цвет твоих карих глаз,
Даже трудные будни мои,
Буду думать о них я всегда,
В бесконечных объятиях ночи.
Любви твоей просить не буду
Любви твоей просить не буду,
Хоть и томлюсь, меня пойми,
Вопросом сердце разрывая,
По жизни дальше с кем идти?
Сам знаю, что меня не любишь,
Не стал я с этого сильней,
Но не женюсь на не любившей,
Мне будет только тяжелей.
А ты всю жизнь с нелюбимым,
Как крест с собою пронесёшь,
На жизнь, оглядываясь позже,
Как я любил тебя – поймёшь.
Я парнишкой очень любил риски
Я парнишкой очень любил риски,
И порой к чему иду – не знал,
Ставил я на карту свою жизнь,
Но Господь сберёг – не проиграл.
Молодость – она глупа, по сути,
В ней не знаешь завтра, что там ждёт,
Может, во дворец войдёшь, богатый,
А быть может, ляжешь тихо в гроб.
Словно лес, судьба моя грешная,
То поляна, светом вся полна,
То чащоба, ничего не видно,