Бремя наемника
Шрифт:
— Ну и валите суки! Сказал им вдогонку Вилка, видя, как они с разбегу влетали в тень леса. После чего наемник рухнул на землю, тяжело дыша. Сняв рюкзак, он открыл его и взяв первую попавшуюся тряпку положил ее в карман. Аккуратно сняв куртку, он не удивился, увидев, что вся спина была разорвана и лишь одна стальная пластина висела на ней, болтаясь на паре креплений. Рубаха была не в лучшем состоянии. Разорванной в клочья у самого плеча она успела хорошо пропитаться кровью. Осмотрев рану Вилка лишь хмыкнул, увидев всего пару небольших по паре сантиметров длинной порезов когтей твари. Кое-как перевязав плечо, наемник обрезал окровавленную часть рубахи и выкинул ее подальше от себя. Накинув испорченную куртку, он, не вставая решил осмотреться. Вокруг было пустое, голое поле, к которому всего в метрах ста от него примыкал лес. Так, если лес там, то. Подумал он и посмотрел за спину чуть левее.
— Вот они. Только и смог проговорить он, увидев впереди возвышающиеся три холма, средь которых можно было заметить почти что сгнившее дерево.
— Вот они, вот. Говорил Вилка, тяжело встав. — Всего пара сотен метров. Повторял он, устало переставляя ноги. С каждым шагом силы покидали его, отступая перед смертельной усталостью. — Надо, пройти, надо пройти. Повторил себе под нос наемник, еле перебирая ногами. С каждой секундой все его тело будто становилось тяжелее на пару килограмм, из-за чего тянув его к земле. — Давай тряпка, давай. Еле проговорил Вилка, скидывая с плеч внезапно отяжелевший рюкзак. Шаг за шагом он приближался к холмам. И вот они, скрывавшие его путь к спасению. Обойдя холм, наемник устало взглянув вперёд. Вон они, поблескивающие на солнце, накрытые сеткой вездеходы. Собрав все свои силы, он сделал последний рывок и таки добрался до ближайшего вездехода. Не помня себя, он добрел до него. Еле сняв растяжку, поставленную Картой, он достал ключ из-под бампера. Уже отключаясь он с трудом открыл дверь и взобрался в кабину. Не успев закрыть ее, он закрыл глаза, и в тот же миг потерял сознание.
Пробегая по голому полю Ложка оценивал ситуацию. Так, и что же я имею. Пара вездеходов, самый ценный камень во всей пустоши и маленький шанс, что Вилка выжил. Это просто отлично. Пиздец как отлично! Досадливо подумал он и плюнул на землю. Дойдя до пяточка с травой Ложка остановился для передышки и посмотрел в даль. Впереди, всего на всего в километре от него высились так желанные три холма.
— Хладно, хватит ныть, вставай и тащи свою задницу к вездеходам. Проговорил Ложка и встав направился вперед к машинам. Вспоминая то, что было буквально час назад он ужасно корил себя за это. Он не мог простить себе, той паники, что одолела его в туннелях. Я, прошедший Крым и много другой опасной херни испугался туннеля? Это позор! Думал он, аккуратно осматриваясь. Вдруг он заметил движение справа от себя и моментально упал на землю, сразу принявшись отползать к ближайшей низине. Чуть приподняв голову, он увидел, что в метрах пятистах к холмам идут пара светычей с копьями и щитами.
— Только вас здесь не хватало. Прыснул сквозь зубы наёмник и дождавшись, когда противники повернуться к нему спиной приподнялся и аккуратно засеменил к ним. Подбираясь все ближе и ближе, он предположил, что это разведка. Слишком уж часто вертели те головой для обычных охотников. Ох черт, значит остальные не далеко. Придётся по-тихому завалить. Подумал Ложка и убрав пистолет, приготовил нож. А тем временем путники постоянно передвигались, как и Ложка, небольшими перебежками, но только более заметнее и грубее, чем он. Подобравшись к местным почти что в плотную. Их разделяло каких-то тридцать метров, Ложка изо всех сил побежал.
Казалось, светыч и опомниться не успел, как в его шею вонзился нож, а второй получил ногой по шарам. Пока первый валялся на земле и пытался вытащить нож, хрипя при каждом вдохе, Ложка продолжал избивать второго. После первого удара местный скорчился, но не упал и даже выставил вперед щит, желая защититься. Но наёмник сделал ловкую подсечку и повалил на землю неудачливого разведчика. Схватив выпавшее копье первого светыча, Ложка сделал несколько быстрых тычков в грудь второго. Тот при каждом ударе хотел заорать от боли, но наемник ударами ботинка по лицу отгонял такие порывы. На пятый удар, Ложка вонзив копье в грудь светыча на добрый десяток сантиметров и заключил, что он мертв. Из глубоких ран трупа медленно текла кровь, окрашивая кожу вместе с песком вокруг в красный. Обернувшись к первому светычу, он не удивился, увидев, что тот лежит со скрюченным от дикой боли лицом, в руке которого лежал окровавленный нож. Из его же шеи медленно текла кровь, изредка пуская пузыри. Быстро осмотрев их, он нашёл несколько кусков вяленной рыбы, каменный нож и пару пучков каких-то трав, завернутых в сухие листья. Нож вместе с незнакомыми травы он выбросил, а вот рыбу взял с собой. Ну хоть что-то подумал он, вытирая об труп свой нож и было хотел уходить как посмотрел на копье, гордо торчащее посередь окровавленной груди светыча.
— Хоть и шизло, но копье хорошее. Оценил он оружие, которым был убит его бывший хозяин. А копье действительно было отменно. Крепкое древко, длинной примерно сто пятьдесят сантиметров и острый наконечник из кремня делали копье довольно хорошим оружием в умелых руках. Сделав пару выпадов, Ложка приноровился к длинному оружию. Закончив с осмотром, он, наплевав на любую скрытность как можно быстрее устремился к холмам. Надеюсь, этих дебилов еще хватятся хотя бы пару минут, думал Ложка, перепрыгивая очередной булыжник. Хотя если это всё-таки были разведчики, то тревогу поднимут быстро. Черт, вот надо было им появиться сейчас! Бежать по высохшей земле с длинным копьем на удивление было легко и Ложка первые сто метров чуть ли не пролетел, несмотря на больную ногу. Но тут он услышал странный шум. Обернувшись, он увидел, что в его сторону справа от леса несется целая толпа местных. Пусть до них и было около семистах метров, наемник смог разглядеть, что почти у всех имеются щиты, а у тех, у кого нет их присутствует длинное, похожее на его копье и все как один вместо белых накидок носили синие. И они догоняли его. От такого вида Ложка припустился пуще прежнего по пустошам, почти не касаясь земли. Сделав быстрый выпад во внезапно появившуюся тварь и подивившись остроте копья, пробившего, казалось, толстую шкуру с одного удара побежал вперед. Еще раз обернувшись он увидел, что дикари уже в пятистах метрах
— Пиздец. Процедил он, оббегая какую-то кучу железа, выглянувшую из-под земли. Смотря вперед, наёмник видел, как холмы становятся все ближе и ближе, и наконец вот они. Как три стражника они окружали спрятанные внедорожники, являвшиеся спасительным билетом от светычей. Оббежав первый холм, перед Ложкой предстали машины и каково же было его удивление, когда он увидел, что в одном из них дрых Вилка, даже не закрыв дверь. Быстро подбежав к боку машины он ловким движением снял гранату, закрепленную Картой, и кинул ее в сторону преследователей. Бросив копье на землю Ложка быстро стащил маскировочную сетку вместе с мешками на зеркалах, после чего бросил в сторону, ставшую ненужной маскировку. В тот же миг прозвучал взрыв, казавшийся таким оглушительным, что наёмник было хотел схватиться за уши, но он понимал, что на это нет времени.
— Совсем охренел в такое время спать. Проговорил Ложка, запрыгивая в машину. Кинув рюкзак на зад к так греющей взгляд куче патрон, он завел мотор. Тот послушно заурчал, перед этим сильно кашлянув. Нда, все же чинить надо, подумал Ложка и было хотел нажать на газ, как вспомнил нечто важное. Карта! Прозвенело у него в голове, и он, выпрыгнув из машины было хотел открыть кабину второй, но вспомнив о растяжке все же остановился. Когда машина была наконец обезврежена, Ложка открыл водительскую дверь на распашку и стал быстро рыться под сиденьем. Под ним оказалось не так уж и много вещей. Всего по паре ножей, пустая фляжка и самое ценное. Аккуратно сложенная в несколько раз карта. Быстро схватив ее и засунув за пазуху, Ложка подбежал к внедорожнику. Как только он закрыл дверь, то сразу нажал на педаль газа. Внедорожник, взревев, понесся вперёд, оставляя глубокие следы по сухой земле. Но как только наемник выехал из-за укрытия в машину в тот же миг полетели копья со стрелами. Большая часть конечно же не долетела, но пара копий звонко ударили по броне, оставив заметные вмятины. С какой же силой эти уроды их метают, удивился Ложка, мастерски лавируя, не давая светычам нормально прицелиться. Бегло взглянув в зеркало, он увидел, как к оставленному внедорожнику подбежала чуть ли не половина шизла и принялась яростно лупить того своими топорами и копьями. Вдруг прозвучал второй взрыв и тут же разразились полные боли вопли. Поле осветило марево взорвавшегося внедорожника.
— Получили, уроды! Это вам подарок от Карты. Ахаха! Расхохотался Ложка, видя, как из пламени то и дело выбегали люди, охваченные огнем. Но как они гранату то подорвали, спросил он себя, но тут его отвлекли звонкие хлопки. Как оказалось на одном взрыве все не окончилось. Почти сразу послышались все новые и новые, более мелкие хлопки, а за ними все новые и новые крики.
— А вот и пули подоспели! Все ещё хохоча, говорил Ложка, наблюдая как остатки светычей, которых не охватило пламя и не поранило случайной пулей стояли и не понимали, что делать. Гнаться за колдунами или же помочь своим? Выбрав второе, они принялись тушить догорающих и лечить простреленных.
— Ха, вот веселуха! А, Вилка? Задорно спросил Ложка, толкнув друга в плече. На что тот никак не отреагировал. Ложка было забеспокоился, но проверив пульс уверенно произнес.
— Жив еще. А внедорожник ехал по сухим пустошам, удаляясь от бушующего моря, со своими ужасающими волнами и ветрами. Шизла светычей, и конечно же Крыма. Одного из самых опасных мест пустошей, про которое ходит не один десяток баек. И уезжая как можно дальше от этих мест, Ложка испытывал неподдельный восторг, но он был почти сразу омрачён осознанием, что их, наёмником спокойно прогуливавшихся по пустыне почти полностью отравили, разорвали и сожрали в Крыму всего за один день. Отбросив такие мысли со словами, что мы знали на что шли, наемник принялся заниматься уже привычным делом, наблюдать за местностью. По прошествии пары часов Вилка не проявил хоть каких-то признаков жизни, от чего Ложка забеспокоился.