Бремя русских
Шрифт:
Император задумался на мгновение, а потом сказал:
– Если я не ошибаюсь, Ирина Владимировна, Великая княгиня Болгарская, по профессии газетчик? Не согласится ли она посодействовать в создании у нас чего-то подобного вашему ИТАР-ТАСС? Мне известно, что она и сейчас продолжает публиковать свои репортажи и очерки под мужским псевдонимом в «Санкт-Петербургских Ведомостях». Супруге моей очень нравится ее слог. Если уж заниматься пропагандой и контрпропагандой, то надо делать это профессионально.
– Ваша величество! – возмущенно воскликнул Бунге, – вы собираетесь поручить такую важную работу женщине?
При этих словах князь Хилков, профессор Менделеев и промышленник Путилов загадочно улыбнулись, поскольку
– Николай Христианович, – сказал он, – вы, конечно, можете мне и не поверить, но в этой, казалось бы, слабой женщине силы и решительности поболее, чем у иного мужчины. Мир, из которого к нам пришли Виктор Сергеевич и его товарищи, жесток и беспощаден. Женщины там, если нужно, сражаются с врагом наравне с сильным полом.
Император посмотрел на адмирала.
– Вот, Виктор Сергеевич, и ответ на то, как прославить подвиги наших воинов. Я решил – Русскому Телеграфному Агентству Новостей быть! Виктор Сергеевич, я попрошу вас уговорить Ирину Владимировну на первых порах возглавить эту организацию. Находиться она будет лично в моем подчинении, что освободит нас от множества проблем. Но мы отвлеклись от главного…
Александр III еще раз внимательно посмотрел на профессора Бунге и спросил:
– Николай Христианович, вы внимательно прочитали переданную вам записку о работе пока еще не существующей организации, именуемой «Госпланом»? Вы уже поняли основные принципы деятельности этой организации? Без нее мы просто не справимся с задуманным нами масштабным преобразованием России.
Профессор кивнул.
– Да, Ваше величество, я уже понял, что предполагаемая работа, об основных направлениях которой вы здесь только что сказали, равносильна крупной военной операции, без тщательного планирования обреченнной на провал. Все это идет в разрез с положениями нынешней экономической науки, но ведь и сама эта наука еще не ставила перед человечеством задач подобного масштаба. Чем-то подобным до сих пор занимался только император Петр Великий. Что ж, Ваше Величество, я с радостью возьмусь за этот тяжкий труд, и надеюсь, что через пятнадцать лет нашу Россию будет не узнать.
– А что? – неожиданно сказал адмирал Ларионов. – Ведь и у Иосифа Виссарионовича ушло три пятилетки на путь от сохи до трактора. А потом еще столько же – от трактора до атомной бомбы и космических ракет.
Император покрутил головой, ослабляя тугой стоячий воротник, удавкой охватывающий его могучую шею.
– А вы уверены, Виктор Сергеевич?
– Я уверен в том, что, если цель выбрана правильно, и народ поймет, для чего нужны его титанические усилия, то можно горы свернуть с таким народом! В двадцать четвертом году грядущего столетия Советская Россия, разоренная шестилетней изнурительной войной, находилась даже в худшем состоянии, чем нынешняя Российская империя. Основой хозяйства были все те же соха и изнуренная коняшка, а русский мужик был даже еще больше измучен и разорен. Господа, ведь тот вождь России, сын грузинского сапожника и недоучившийся семинарист, сумел сделать нашу страну могучей сверхдержавой. А сейчас у нас гораздо лучшие стартовые условия. Он двигался наощупь, совершал ошибки, которые дорого обходились стране, а у нас сейчас есть как его опыт, так и опыт последующих за ним поколений. Мы не находимся в экономической блокаде, в которой находилось то государство, и на нас не висит тяжким грузом обет предыдущего вождя построить коммунизм для всего человечества. Мы никому ничем не обязаны. Мы лишь в долгу перед своим собственным народом, и несем персональную ответственность за его будущее. Мы не можем не победить: русские – это народ победителей, и эту мысль необходимо внушать всем.
– Прекрасно сказано, Виктор Сергеевич! – воскликнул император. – Теперь, чтобы воплотить эти слова в жизнь, мы поступим следующим образом… Господин Бунге, Путилов, Менделеев, и вы, князь Хилков – я поручаю вам создать при моей монаршей особе особый научно-экономический комитет, задачей которого будет разработка первого пятилетнего плана развития Российской Империи. На вас, господа, вся экономика. Что же касается составления планов перевооружения армии, создания имперской службы безопасности, русского телеграфно-информационного агентства, а также некоторых других проектов, то все это будет проходить уже под нашим совместным с господином Ларионовым чутким руководством. На этом объявляю наше заседание закрытым. Минни с детьми уже, наверное, заждалась нас с Виктором Сергеевичем к утреннему чаю. Приглашаю и вас, господа, составить нам компанию.
02 сентября (21 августа) 1877 года. Утро. Поезд-экспресс Константинополь-Вена.
Борец за свободу и революционер Джон Девой.
За последние годы сколько времени я провел на колесах… То Нью-Йорк, то Мемфис, то Вашингтон, то Новый Орлеан, то Бостон, то Чикаго. А между ними – поезда, поезда, пароходы, потом снова поезда. Как они мне надоели… Так вся моя жизнь и пройдет в пути.
И вот я снова сижу в купе поезда Константинополь-Вена. Уже давно пропали из виду перрон Константинопольского вокзала и стоящие на нем господин Тамбовцев и другие югороссы, пришедшие проводить нас. Уже проплыл за окнами вагона и сам Царьград-Константинополь. Исчезли вдали его церкви и мечети, его дворцы и трущобы, восточные базары и древние развалины…
Теперь мы проезжали освещенные нежным утренним солнцем то поля, то сады, то коричневые холмы, то пиниевые леса. Все это столь непохоже на мою родную Ирландию – с ее зелеными холмами, величественными, широкими реками, вековыми дубовыми рощами… «Зеленый Эрин» – так поэтически в прошлом называли мою родину европейские народы.
Перед отъездом я зашел в собор Святой Софии, один из самых древних христианских храмов в Европе, и истово помолился перед древними фресками за успех нашего предприятия. Этот храм – живое напоминание о тех времена, когда католики и православные были едины в своей вере, и их не разделяли никакие церковные догматы.
Но главное было в том, что я ехал в Вену не один. Мой спутник выглядел как настоящий ирландец – зеленоглазый, рыжеволосый, с веснушками на лице. Если б его звали О'Доннелл или О'Малли, никто бы не удивился. Но Виктор Брюсов был по национальности русским, хотя и восходил по происхождению к тому самому Эдуарду Брюсу, последнему Верховному Королю Ирландии, правившему нами еще в четырнадцатом веке. Он был младшим братом знаменитого короля Шотландии Роберта Брюса. Эдуард Брюс восемнадцать раз разбивал в сражениях англичан, но в несчастной для него битве на Фогхартских холмах потерпел поражение. Англичане не только убили его, но и поглумились над телом нашего короля. Его четвертовали, а голову отослали в Лондон, на потеху британской черни.
Неисповедимы пути Господни – если в Ирландии этот род со временем пресекся, тот в далекой России сохранился и дал достойное потомство.
В те далекие времена Ирландия состояла из целого ряда королевств – одно время их на острове было аж пятьдесят два. И короли все время воевали друг с другом. Некогда богатые земли становились пустынными, монастыри – центры нашей науки и культуры – разрушались или приходили в запустение. И, конечно же, верховных королей после Эдуарда Брюса больше не выбирали. Хотя некоторые короли время от времени и претендовали на этот титул, единой власти не было, и Ирландия постепенно приходила в упадок. Тем временем сначала викинги, а потом и англичане шаг за шагом расширяли захваченный ими район Дублина, пока вся Ирландия не попала под их власть в семнадцатом веке.