Бремя стагнатора
Шрифт:
СТАГНАТОРЫ
Кто-то очень большой и знакомый тронул Юнари за плечо. Даже как будто прошептал на ухо: «Встава-ай».
Юнари вздрогнула и открыла глаза.
– Коста?
Никого. Ни единой живой души.
И ничего знакомого рядом – Юнари лежала на широкой постели с дорогим вышитым балдахином. Раньше ей не доводилось видеть такой роскоши: тканые простыни вместо циновок, атласное покрывало, гладкое и приятное на ощупь.
– Где я? – девушка недоуменно огляделась.
Комната, в которой она оказалась, выглядела просторной. Постель стояла точно посредине,
По стенам тянулись резные шкафчики с коллекцией статуэток. Фигурки изображали всадников или гарцующих скакунов, неистовых и стремительных. Одна стена, та, что осталась пустой, прикрыта богато вышитой занавеской, узор тянется до самого пола, удачно сочетаясь с рисунком ковра. Если чуть прикрыть глаза, кажется, что стена сливается с полом.
«Как я здесь оказалась? И что это за место?»
Странная комната. Обставлена красиво, кто ж спорит. Единственное, чего в ней не было – это окон. Вообще ни одного. Как будто люди, живущие здесь, ненавидели солнечный свет.
Юнари откинула покрывало, спустила ноги на пол и только теперь поняла, что спала в одной короткой рубахе. Как дома…
«Может быть, Коста привел меня сюда? И это теперь будет наш новый дом?»
Последнее, что она помнила – бессонная ночь в доме, пятый или шестой день ожидания, угасающая надежда, что он вернется, как обещал, одиночество, пустая циновка. Бесполезные попытки заснуть, предутреннее забытье, а дальше… Дальше – черный провал.
Девушка прошлась по комнате, касаясь ладонями то лакированной столешницы игрового столика, то резных фигурок. Босые ноги утопали в теплом и мягком ворсе ковра.
Поначалу незнакомая обстановка действовала угнетающе, Юнари очень хотелось испуганно забиться в самый дальний угол и ничего не трогать. Но комната совсем не казалась враждебной или страшной. Наоборот – чувствовалась добрая и умелая рука.
Девушка попыталась представить себе хозяина: высокий, широкоплечий. Наверное, веселый и душевный, часто шутит, смеется.
«Да это же Коста!»
Юнари улыбнулась. Как было бы здорово, если бы она угадала!
И красота хозяину не чужда. Да и вообще – разве может быть плохим человек, влюбленный, судя по коллекции, в гордую стать скакунов.
В животе заурчало. Девушка не сразу поняла, что это за звук, испуганно дернулась. Потом смутилась – неприлично же. Мама говорила: «Живот разговаривает, когда хозяину сказать уже нечего». Беседовать в пустой комнате особо не с кем, разве что со скачущими фигурками, а кушать хочется.
Понукаемая голодом, Юнари вернулась к столику с едой. Открыла первый же попавшийся кувшинчик – пахло ягодами. Налила немного, попробовала. Вкусно! И фрукты выглядят соблазнительно. Девушка покопалась в плошках и вазочках. Сладкие дольки в просяной муке, маленькие булочки, кисло-сладкий соус из корешков речного тростника… Раз есть он, значит должно быть и мясо. Дома, в деревне, и в термах девушку особо разносолами не закармливали, но Коста любил ее побаловать, часто приносил в дом всякие вкусности, про которые она раньше и не слыхивала. Например, мясо озерного грызуна копори, сушеное с травами, что придавали ему удивительный, ни с чем не сравнимый вкус. К нему-то как раз и полагался тростниковый соус. Чтобы оттенить чрезмерную остроту.
«А, вот оно!» – Девушка нашла плошку с мясными колечками, напоминающими монету с дыркой посредине. Коста рассказывал – их специально делали такими, для гурманов. Самое правильное сочетание вкусов получалось, лишь когда колечки нанизывались на очищенный тростниковый корень.
«Ну, мы с тобой люди попроще, – смеялся он тогда, – обойдемся и соусом. Все равно получается вкусно до умопомрачения».
Юнари подцепила пару колечек, вымочила в соусе и положила в рот. М-м-м…
За спиной что-то негромко щелкнуло. Она обернулась, едва не опрокинув столик с едой. Вскочила, попятилась, выставив перед собой руки.
Прикрытая вышитой занавеской и потому незамеченная дверь распахнулась. В комнату, пригнувшись, чтобы не задеть низкую притолоку, вошел худощавый мужчина с хищным лицом. Черные, как ночное затмение Небесного Диска, волосы собраны в пучок на затылке – чтобы не мешали сражаться. На груди покачивался серебряный шнур с плетеным узлом в виде человеческого зрачка.
Впрочем, все это Юнари разглядела значительно позже. А в первый момент она выкрикнула:
– Не подходи!!! А то закричу!
И зажмурилась.
Прошел миг, другой, третий. Ничего не происходило.
Девушка открыла глаза: неожиданный гость стоял на прежнем месте, совсем не собираясь на нее нападать. Заметив, что на него смотрят, он широко улыбнулся.
– Кто ты?! – спросила Юнари. Хотя нет, это был не тот вопрос, который она хотела задать самым первым. И тут же исправилась: – Где я? Что это за место? Где Коста? Почему его нет рядом? Я знаю, вы его забрали. Куда его спрятали? За что?
«Самых первых» вопросов почему-то оказалось больше одного. С каждой новой фразой брови гостя взлетали все выше. Он кивал, пытаясь вставить хоть слово. Наконец, он все-таки смог прорваться сквозь бесконечную череду слов.
– Не волнуйся, это Косталан просил тебя спрятать. Он сейчас выполняет важную работу, очень важную, жизненно необходимую для всего Соцветия. Личный заказ императора, да продлится вечно его правление!
Девушка недоверчиво переспросила.
– Коста выполняет заказ императора?
– Да. Заказ чрезвычайный и очень срочный.
– Какой?
– Извини, но ты сама должна понимать, что этого я тебе сказать не могу.
– Коста здесь? Рядом?
– Нет, в императорских кузнях. Но обязательно придет, как только сможет.