Бремя Верности

По мере того, как мрак человеческой междоусобной войны медленно поглощает галактику, все те, кто еще служит Трону, вынуждены бороться как за собственное выживание, так и за существование всего, что им дорого. Флот Магистра войны Гора приближается к Терре, и на долю таких героев выпало остановить этот мрачный прилив. Но враги, выступающие против них, сильны, и бремя верности велико...

"Вечный" - Йорик

"Двойное

"В изгнание" - Йорик

"Ордо Синистер" - Ulf Voss

"Сердце Фароса" - Веселый Консул

"Кибернетика" - Foghost

"Тринадцатый Волк" - Солар Солмннъгр

"Волчий Король" - Ulf Voss

Два года город на краю утеса был их клеткой, но Олл мог поклясться, что провел в нем два столетия. Так не должно было быть, ведь Перссон привык к тому, как быстро течёт время. Он был одним из редких, легендарных созданий – побочной ветви человечества, которая постепенно исчезала, но обладала уникальными дарами. Одним из них, по сути, было бессмертие. Олл был стар и прожил так много жизней, что позабыл почти их все и затруднился бы сказать, сколько ему лет на самом деле. Обычный человек сбился бы со счёта где-то после сто пятидесятого дня рождения, но по самым точным прикидкам Перссона ему было сорок пять тысяч лет плюс-минус пару веков.

Для одного из вечных два года должны были бы стать мимолётным видением, долгой прогулкой по летнему саду перед обедом. Но не эти два года, тянувшиеся, словно пожизненное заключение в жуткой тюрьме без права обжалования приговора. Олл понимал, что дело было в разочаровании. Беспокойстве, тревоге. Все они сбились с пути и застряли там. Долгий путь наобум через переплетения времён и складки нереальности привёл их в этот город и оборвался.

– Так когда мы очутились? – окликнул его Зибес, не отрывая взгляда от еды.

На первый взгляд странный вопрос не удивил никого из разномастных путешественников. Действительно, важно было не где они были, а когда.

– Думаю, что это последние годы миллениума 23, – покосился на него Олл и продолжил, понимая, что сама по себе дата ничего не значит. – Приблизительно двадцать третье тысячелетие от рождества по старому счёту. То есть последние века Тёмной Эры Технологий.

– А это… – Зибес моргнул, даже забыв о куске хлеба во рту.

– Годы восстания Железных Людей, – потянулась Кэтт. – Катаклизма, который привёл к… так… Мальтузианской Катастрофе.

– Ах, значит, ты помнишь.

– Я слушаю, – Кэтт улыбнулась, покосившись на Зиба. – Внимательней его. Я помню твои слова, пусть не всегда и понимаю.

В самом начале путешествия, которое было не столько странствием, сколько отчаянным бегством от бойни на Калте, Олл не собирался рассказывать им ничего. Остальные люди его маленького отряда – Зибес, Кэтт, Кранк, Рейн и агрокультурный сервитор Графт – были просто беженцами. Их не избрали в путь, не позвали старые знакомые. Олл взял их с собой из жалости, ведь знал, как спастись от гибели, а бросать их было бы жестоко. И все они были простыми людьми, смертными, даже киборг Графт.

Олл хранил тайны при себе, не желая обременять их недолгие жизни бременем знаний о вселенной – грузом, способным на всю жизнь оставить шрамы в их душах и свести с ума. Как кто-либо из них смог бы вернуться к обычной жизни смертных, если бы он поделился с ними жуткими тайнами мироздания? Однако бегство с Калта растянулось, став странствием, продолжавшимся уже шесть лет. Семьдесят два месяца Олл рассекал реальность ножом, ведя их из одного времени в другое. И на протяжении уже шести лет он слышал вопросы. Как ты можешь резать пространство кинжалом? Куда мы идём? Кто ты? Где мы теперь? Когда?

Со временем он понял, что проще отвечать и объяснять. Беглецы почти ничего не понимали из его объяснений, но глубокомысленно кивали, слушая его рассказы, и были благодарны за хоть какие-то ответы. Кэтт, умная девушка, даже запоминала его слова, храня их в своей необычайной голове, и вспоминала многие из тех истин, которые открыл Олл. Порой Перссон задавался вопросом, зачем он вообще стал им что-то объяснять. Поначалу он успокаивал себя тем, что так они больше молча слушают, чем непрестанно трещат, но позже он пришел к выводу, что, чем осведомлённей его спутники, тем больше от них толку.

Однажды в атомном бункере в километре под полюсом мёртвой колонии он даже решил открыть им общую картину.

– Мы здесь потому, что жизнь висит на волоске.

– Чья жизнь? – нахмурился Кранк.

– По сути дела все жизни. То, что случилось на Калте, и то, что случилась там с нами – лишь часть последней войны, способной разорвать наш вид на части.

– И на чьей мы стороне, а? – потянул Графта за руку Бэйл Рейн, младший из двух солдат.

– На стороне Императора, конечно, – проскрежетал сервитор.

– Да, разумеется. На чьей же ещё? – кивнул Перссон. На самом деле существо, которое люди звали Императором, никогда не было по душе Оллу, они не часто сходились во взглядах. Но теперь все эти мелочные разногласия были неважны. Выступивший не на стороне Императора вставал на сторону узурпаторов – существ, с которыми не стал бы связаться ни один вменяемый человек. Поэтому да, они были на стороне Императора. Олл окинул взглядом отряд и вздохнул.

– Старею.

– О, мы в курсе, – рассмеялся солдат.

– Поверь, я старше, чем ты можешь себе представить. Я не хотел сражаться в этой войне, желая просто жить тихой и спокойной жизнью, но меня завербовали, втянули в дело.

– Кто? – тихо спросила Кэтт.

– Старый друг. Ему нужно, чтобы я прибыл на Терру, поэтому мы направляемся туда.

При этих словах притихли все. Был поражён даже закалённый ветеран армии Кранк.

– Терра… за всю свою жизнь я даже не мечтал о том, что однажды окажусь там, на тронном мире.

– Круто, но что мы будем делать, когда туда доберёмся? – осторожно поинтересовался Зибес.