Брейкмич
Шрифт:
Я подобрался. Не так я представлял наше прощание. Поднялся со стула. Душевный гул заглушал физическую боль. В чем то Лада права, слишком много вопрос.
– Я уезжаю.
Лицо Орфи, строгое и серьёзное, было преисполнено решительностью. Она задавала правильные вопросы. И без моих ответов нашла верное объяснение.
– Всего хорошего, мистер Йон.
Я крепко сжал губы. Кивнул. И направился к двери.
– Надеюсь, ты найдёшь то, что ищешь.
Я обернулся. Орфи смотрела на меня. Стойкая и верная.
– Береги себя, Лада.
И вышел из её жизни навсегда.
Как десятки раз из десяток жизней, что навсегда остались клеймо на моей истории. На моем теле. А я все так же ни на шаг не придвинулся к своей мечте.
За три месяца до этого…
Не навязчивая томная мелодия доводила мой слух до тихого оргазма. Трепетный ветерок холодил кожу. В кои веки у меня не болела голова.
Тяжелый вдох.
– Ну, чего тебе, милый?
Я приоткрываю один глаз. Смотрю на до помутнения сознания красивого мужчину. Ухмыляюсь.
– Поднимай свою гребанную задницу и спускайся немедленно!
– Не бранись, снижает карму.
– Тебе же это не мешает находиться здесь.
– Не мешает, – соглашаюсь.
Вновь закрываю глаз и погружаюсь в сладкую истому музыки.
– Но не собираюсь спасать мир и не числюсь в легионах Священной армии. Мне все это мало волнует.
Мужчина сопит. Мысленно представляю его лицо. Злиться, бедолага. Но я продолжаю спокойно лежать, наслаждаясь моментом.
– Это же бесчинство! Мир нуждается…
– Меня вполне все устраивает. Я прошел свой Костяной путь.
–Не забывай, каким образом. Если не будешь ничего делать, тебя низвергнут.
– Плевать!
Я поворачиваюсь на живот, подставляя нежному занебесному свету крепкую спину. Устраиваюсь поудобнее…
…получаю прямой удар в лицо.
Хрустнул нос. Кулак пришелся в живот, отчего сбилось дыхание. Двое громил крепко держат меня за руки пока третий крушит мои ребра и лицо.
Где-то вдалеке завыла полицейская сирена. Слышу голоса.
– Уходим! Он и сам сейчас сдохнет!
Понимаю, что это говорит красавчик со стальными кулаками, что мгновение назад делал из меня отбивную. Но его голос едва пробивается до моего смазанного сознания. Меня грубо отшвыривают к стене. Я тут же оседаю на землю кулем. Стена, в которую я утыкаюсь физиономией, кажется мне легче ангельского перышка, а земля подо мной – мягче бюста роковой дамочки, с которой я кутил часом ранее. До того, как её накаченные дружки затеяли драку со мной в грязном переулке за баром.
На рассеченный лоб падает первая капля. Нещадно щиплет отголоском общей боли по всему телу. Будет больше сырости и боли, когда небеса развергнутся. Через пару минут так и получается. Я подставляю свое разбитое лицо небесной прохладе. На миг вспоминаю, какого это жить на Небесах. Но меня там уже. И небо словно выдыхает ледяным ливнем мне в лицо, показывая как хорошо, черт возьми, избавиться от меня. Как здорово, что я не сминаю своими проклятыми ногами занебесный рай, что меня наконец-то вышвырнули оттуда. Небо радуется. Но вот вкус у его слез почему-то горький.
Ничего не чувствую ниже плеч.
Руки – поломанные цепи.
Ноги – забытый прах, а тело – тлен.
Выброшенный.
Не нужный.
Забытый.
Но я тогда не понимал, что я всегда таким был. Всегда ли это будет так?
Дождь усиливается, превращаясь в непроглядную стену влаги горечи и холода. Потоки влаги стекают по лицу. Глаз заплыл гематомой, нос сломан, как и зубы. Губы – месиво красной плоти. Дождь хлещет по тому, что осталась от моего наглого лица, а смеюсь, даваясь кровью. Но это мало похоже на радость, когда тело отказывается жить в какофонии боли. Я замерзаю, смываюсь в канализацию вместе с водой.
А мне плевать!
Я смеюсь все громче, гляжу невидящими глазами в плачущее небо. Смотрит ли кто оттуда на меня? Смотрит ли Симон, что сотворил со мной?
Мне больно, но так было всегда. Лишь на миг я расслабился, почувствовал, что достиг конца своего пути. А в ответ получил своего верного товарища – боль.
Много болит…
Еще боли!..
Но все же я живой!
Не смотря ни на что!
Мне нравится! Мне нравится, черт возьми, жизнь! Её одну я и люблю! Её и себя!
Я смеюсь. Дождь заливает город. А через сорок минут город превратится в прах, когда я повстречаю обычную девушку в больнице.
Симон напрасно кинул меня в этот хрупкий человеческий мир.
Часть 2. Восхождение. Лимб.
Туц-туц-туц-туц…
Динамики надрывались, охватывая безумным воплем все пространство от стены до стены.
Туц-туц-туц-туц…
Тёмно-синие софиты неустанно двигались под потолком, раздирая танцпол на тёмные полосы.
Туц-туц-туц-туц…
Голосов не было слышно и танцы уже давно сошли на нет. Жадные поцелуи и пьяные обещания сгорели в минутах ночи.
Цок-цок-цок-цок…
Тонкие шпильки белых туфель звучали в замеревшем ночном клубе как приговор.
Цок-цок-цок-цок…
Среди гула музыки и шума в голове я слышал только их. Перед мутным взором стояли эти чёртовы туфли! Всегда белые. А каблук их острый, словно копьё судьбы, грозивший пронзить тебе сердце.
Цок-цок-цок-цок…
Пожалуйста, пройди мимо! Очень слабо вериться, но все же… Может ты пришла не за мной?..