Брейкмич

Закат играет красками, ловко размазывая их по медленно бегущим волнам. Тёмная вода сливается с горящим небом на горизонте и топит его в пучине своего солёного сердца. Солнце не спасёт, его не видно за идеально прямой линией океана. Оно кидает последние лучи надежды, что завтра наступит новый день. Огненный росчерк скользит по изящным изгибам волн, касается босых ног на важном песке. Поднимается выше, в сумрак уходящей веры, пока не вновь не загорается в отблеске глаз.

Её глаза волнуют меня больше, чем последняя надежда на земле.

Она красивее перелива океана на закате. Она проста и невинна. Свет знает об этом. Знаю и я. Но ему можно коснуться её в запретный местах, а мне нет.

На последнем всполохе предательски сбегающего солнца я притягиваю девушку к себе. Надёжно замыкаю кольцо своих рук вокруг хрупкого тела. Её щеки пылают ярче заката, ресницы смущённо опущены. Она не сопротивляется мне, но и не отталкивает. На самом деле, это обычная девушка. Та самая среднестатистическая девушка, которая каждый день в семь утра торопится на работу. Она добрая, но у неё случаются срывы от переутомления. У её нет парня, потому что она тихоня. И у неё катастрофически нет времени на личную жизнь. Она простая девушка, в ней нет ничего выдающегося. И её я сегодня соблазню, как тысячи девушек до неё. Красивых, порочных, стервозных. Смелых, весёлых и наглых. Но я уже давно понял, что чем проще, тем надёжнее. Нет неожиданного поворота событий. Нет интриги. Только открытая настежь душа. Голые эмоции, без напыления фальши.

Я бы мог давно уронить её на мокрый песок. Подобрать платье, стянуть белье. Показать ей рай, тем более не понаслышке знаю об этом. Получить удовольствие. И забыть, как тысячу других. Но сейчас я стою одетый с одетой девушкой в руках. Шепчу ей нежные слова, изнывая от чего больше, чем плотские желания. Возникает парадокс: чем проще, тем запутаннее мысли. Ищешь подвох. Или не можешь расслабиться. И опять же, ждёшь опасность.

И все же девушка мила и невинна. И все же, я в опасности. Потому что восемьдесят килограмм тестостерона влюбились, как подростковые гормоны. Потому что два метра пять сантиметра изнывает от жажды внимания. Простого внимания. Обычного человеческого внимания. Взрослый мужчина едва дышит, сжимая в нежных объятьях девушку.

А когда последний уголек заката догорел, я целую её. И это не мир рушится вокруг, а я.

Ночь плыла на запахе нашей любви.

После вполне обычного заката и невероятного поцелуя я привез Летти на своём грохочущем, как и моё сердце, байке в арендованное бунгало. Маленькая кровать едва вмещала огромного меня и хрупкую девушку. Густой мрак комнатушки рассеивал свет маленьких свечей. На что не пойдёт неотесанный амбал, чтобы угодить своей даме. Сам иной раз удивляюсь. Столько времени за плечами, а я все как прежде верю в романтику.

Летти выводила тонким пальчиком замысловатые тату на моей груди. Каждый раз спрашивая, что означает одна из десятка татуировок у меня на торсе и руках. Каждый раз я отвечаю ей первое, что взбредет в голову. Холодная кожа девушки холодит мою разгорячённую грудь. Мы особенно-то ничем интересным не занимаемся. Вернее занимаемся не совсем тем, чем мне безумно хотелось. Мы лежим на узкой кроватке и целуемся. Оголенный до пояса я и полностью одетая Летти. Она льнёт ко мне своим соблазнительным телом, критически подрывая мой самоконтроль. Но она и сейчас не переступает черту. Ещё ни разу за недели нашего знакомства. Ту черту, которую я напрочь сломал, когда оказался побитым в грязном переулке за баром.

Глупая девчонка. Играет. Нет, не с огнём, со стихией! А ей проиграть не возможно! Она не терпит не повиновения, она сносит все на своём пути! От неё просто так не сбежишь…

Летти продолжат мурчать у меня на плече. Я с блаженством принимаю её сдержанность. То чувство, которого мне всегда не хватало в жизни.

Шум становится не выносимым. Шум у меня в голове.

Я не могу её найти!

На спидометре стрелка нещадно жмётся к краю. Город вокруг превратился в разводы забытой под дождём картины. Шум воздуха, разрезающего байком, глушит шлем. А шум в моей голове невозможно заглушить!

Я не могу её найти.

Стекло шлема идеально чистое. Тонированное, как моё сердце. Но я все равно вижу не дорогу перед собой, а только её. Мы познакомились в больнице.

Банально?

Очень.

Я жертва уличной драки. Она моя медсестра. Я плохой парень. Она прилежный работник. Я ухмыляюсь разбитым ртом. Она поджимает розовые губки. Теперь жертва она. А её спаситель.

Противоположности притягиваются?

Не думаю.

Но мы с ней вместе. И это сейчас главное.

Я со сломанными рёбрами сбегаю в кофейню, чтобы поухаживать за своей молчаливой медсестрой. Парни, что лежат в моей палате, говорят, что она девственница и сухая, как ветер в пустыне. Зачем нужен кактус, когда тебе доступна орхидея? Протяни руку, приложи немного усилий, и аромат цветка будет носить твоя кожа. Но если поделаешь тот же трюк с кактусом, то тело ждут нарывы и раны. Кто захочет мучать себя? Глупцы. Но глупцом я не был.

Предателем?

Моя вторая натура.

Эгоистом?

Это моя суть.

Алчность?

То, чем я дышу.

Похоть?

То, как я живу.

Любой грех примерит каждый, чтобы не говорил о своей чистоте. Я их источник. Спонсор и распространитель.

И все же я побежал за кофе. И все же я пригласил её в парк. Мы кормили уток. Хотя я предпочитаю их жарить на углях.

И все же я не поцеловал её на первом свидании. Не зашёл в её дом.

И все же я не могу её сейчас найти!

На полной скорости я что-то сбиваю. Стекло шлема окропило темным. Байк ушёл в занос. Справился с управление, потому что я больше чем человек! И я найду свою возлюбленную!

Ублюдки не знают с кем связались?

Не думаю.

Считаю, что они знают как меня сломать.

Но я только что оставил позади мокрое пятно посреди дороги и их ждёт такая участь.

Без сожаления.

Без жалости.

Город кипел.

Автомобили едва ползли.

Светофоры мигали.

Люди с отсутствующим пустым взглядом шли вдоль красивых зданий.

Мой байк стонал и плакал. Он хотел скорости и свободы. Собственно, как и я.

Я всегда хотел этого, сколько себя помню.

А сейчас мне до жути хотелось узнать, где моя невинная девочка. Прошли сутки с момента её исчезновения. Я не продвинулся ни на йоту. И от этого взрывался мозг. Никаких требований от придурков тоже не поступало. Одна фраза. Только одна фраза корявым почерком Летти на клочке бумаги:

"Спаси меня"