Брейкмич
Шрифт:
Чем больше я углублялся в структуру дел Коула, тем больше мне хотелось чихать. От того, чем промышлял этот тип, меня воротило. И к концу пятой страницы я понял, что без стакана молока мне не обойтись.
Бросив бумаги на стол, я подошёл к холодильнику. На его дверце прикреплена магнитом, висела фотография Летти. Темноволосая, грустная девушка с добрыми глазами. Фото было сделано, когда она стояла в дверях больницы, смотрела в бок наверняка с мыслями о своих пациентах. Летти была совершенно обычная девушка, никогда не лезла в то, что её не касалось. Заботилась о людях в будничные дни, и о бездомных животных в выходные. Она не заслуживает того, чтобы её похитил
Почему я всегда приношу несчастье?
Сколько себя помню…
Сколько я существую…
По-моему только Симон так не считает, даже когда я подставляю его с работой.
Кстати, о работе…
Я достал пакет молока, налил в стакан, отгоняя воспоминания о проведённом времени с Летти. Это мне сейчас не поможет, только распылит. А мне сейчас нельзя слетать с катушек. Сейчас, когда Симон сказал, что все готово. Не хочу опять все испортить. Не хочу надолго здесь застрять!
Молоко помогло успокоиться, и я дочитал досье Коула. Запомнил нужное, вычленил необходимое. Слабые звенья в системе нелегальных махинаций мистера Фрейда. Как бы не было противно, мне нужно столкнуться с этим ещё раз.
Солнце катилось к горизонту.
В городе уже начинались вечерние пробки. Завтра на работу, а мне нужно было договориться с товарищем, чтобы тот подменили меня. Моторчик моего стального коня жаловался на медленный ритм мегаполиса, жаждал ветра магистрали, запаха природы. Он был моим неживым другом. Он был продолжением меня. Все его желания я поддерживал с большой охотой. Но время исправлять ошибки.
Как всегда это обычно бывает, после времени проведенного в свое удовольствие.
Дни наслаждения – и целая жизнь, чтобы заниматься самобичеванием о том, как круто развернулась жизнь. Ровно на сто восемьдесят градусов. Ровно тем концом, который непременно сбросит тебя вниз.
Фред, мой коллега, неплохой парень, ответственный работник и любящий муж, а скоро и отец, жил на первом этаже обычного серого здания. Как и у меня у Фреда был выходной, но в отличие от меня он был женат на стервозной дамочке, которая меня на дух не переносила. До встречи с ней я и подумать не мог, что это возможно. Невозможно смотреть на Брейкмича и не млеть от моего чертовски охренительного обаяния! Жена Фреда не млела, не ругалась со мной, она просто выставила меня за двери в первый же день приезда к ним в гости, аргументируя прямо в лицо, что с такими типами бандитской наружности её дорогому супругу нет необходимости общаться. Она не верила, что мы работаем вместе, она даже слушать меня не захотела. Мне было забавно наблюдать за этой нелепой картиной. А вот Фреду было неловко и он безумно краснел в дверях, не имея возможности пропустить меня в дом, в то время как сам и пригласил. Потому мы встречались исключительно в баре за углом. Не знаю, как отмазывался коллега, но каждый раз он с удовольствием сидел со мной за барной стойкой небольшого бара. Он никогда не жаловался на свою жену и жизнь. Он вообще был кремень, а не мужик. И по какой-то причине охотно дружил со мной.
Я заглушил байк у бара. Набрал Фреда. Тот ответил сразу, словно телефон носил на шнурке на шеи.
– Слушаю.
– Фред, как проходит выходной?
Мужчина на другой стороне трубки тяжело вздохнул. До меня донеслась классическая музыка из глубин квартиры мужчины.
– Нормально. Только что привёз с другого конца города пластинку Баха. Еле отыскал, последняя из коллекции нужного года. Жена вычитала, что именно его музыка благоприятно действует на нашего будущего ребёнка.
– Ты весь выходной потратил на поиски пластинки Баха? Музыка из сети не подходит ребёнку?
Фреда окликнули. Была слышно шуршание, словно он прикрыл трубку ладонью. Потом мужчина вновь заговорил. Быстро и тихо.
– Ты не хочешь выпить пива в баре?
– Конечно, сейчас буду.
Фред отключился. Я покачал головой, убирая телефон в карман кожаной куртки. Было бы весело, если бы Фред действительно пил пиво, а не тянул сок, распластавшись на стуле, оправдываясь, что завтра на работу.
Я не против брака. Я – за.
С одной поправкой – я никогда не буду жениться!
Фред худощавый парень в очках, всегда носил светлые брюки и рубашки. Он был из тех людей, что стойко вынесут все твои жалобы и рыдания, что готовы вылиться на него водопадом. Чтобы очистить душу, чтобы выговориться. И в силу его невероятной способности слушать людей к нему приходили жаловаться половина мужчин и некоторые женщины из нашего отдела. На обеденном перерыве он всегда был не один, всегда кого-то слушал и молча жевал. Я жаловаться не привык. Да что там говорить, у меня жизнь огонь и я сам прекрасен! Не слукавлю, если скажу, что поэтому Фреду нравилось проводить со мной время в баре. Время, когда мы едва ли перекинемся несколькими фразами.
Я сидел на привычном месте в углу возле стойки, когда на пороге появился замученный Фред. Он заметил меня и заметно расслабился, направился в мою сторону. Я цедил безалкогольное пиво. Не потому что не пью алкоголь, а потому мне нужна чистая голова перед предстоящим мероприятием. Девушка-бармен протирала белым полотенцем итак блестящие стаканы и улыбалась, прикусывая нижнюю губу. Её помутнённый взгляд выдавал голод, когда она смотрела на меня. А может это её обычное состояние. Сколько бы я не посещал этот славный бар, эта милашка смотрит на меня подобным взглядом. Будто не замечает, что это бросается в глаза. Всем. Не только мне. А может быть ей плевать. В этом случае, соглашусь с ней. Если тебе что-то нравится, почему нужно скрывать? Зачем нужно прятать от всех свои чувства, как бы нелепо ты при этом не выглядел? Самое важное в этом и печальное, что в таком случае ты сам скрываешься от себя правду. Закрываешься не только от людей, которым собственно наплевать на тебя, но от себя в первую очередь. Нет целостности, нет ощущения равновесия. Ты просто теряешь себя и драгоценное время своей короткой жизни.
Коллега присел возле меня, заказал у барменши в состоянии аффекта стакан свежевыжатого сока. Прошло положенные десять минут нашего стандартного молчания. Мы спокойно тянули свой напиток. Нетерпение во мне сверлило электродрелью, но я смиренно ждал, пока товарищ насладиться заслуженной тишиной.
Вот только он не наслаждался.
Фред только что волосы на себе не рвал. Я вздохнул. Ненавижу нравоучения, но мужчине нужно помочь. Такими темпами от него останется только кожа и комок нервов.
– Знаешь, женщины рожали ни одну тысячу лет. Думаешь, каждая из них требовала гребешка под чесночный соусом, иначе плод будет развиваться не правильно?
Фред удивленно уставился на меня.
– Нет?
О-о-о! Это будет тяжелее, чем я хотел бы.
– Нет, дружище. Это их природа. Женщинам дано от природы вынашивать ребёнка, рожать. И вновь жить, как будто через них не прошёл ребёнок размером с мяч. То, что они требуют от мужей лунного грунта, это уже психологическое давление. Всё не так закручено, как нам преподносят.