Брежнев. Разочарование России
Шрифт:
Уже был готов проект постановления о выводе его из политбюро.
— Меня никуда не приглашали, не давали читать никаких документов, даже пытались снимать с меня допрос, — рассказывал он много позже. — Сталин был введен в заблуждение, послушал наговорщиков, интриганов, вот я и попал в такое положение.
Алексей Николаевич выбросил в реку пистолет, оставшийся с войны, чтобы в случае ареста ему не предъявили еще и обвинение в подготовке теракта против Сталина. Рассказывал, что в решающий момент Анастас Микоян отправил его в длительную поездку по Сибири и Алтайскому краю по делам кооперации, и это его
В реальности никакая поездка бы не помогла, по всей стране хватали выходцев из Ленинграда. Но вождь помиловал Косыгина. Увидев его на совещании, Сталин сказал:
— Ну, как ты, Косыга? Ничего, ничего, еще поработаешь.
Это прозвучало как прощение всех грехов, как гарантия безопасности. Будущему главе правительства в голову не приходило обидеться на барский тон вождя, который называл его, как дворового человека, кличкой…
Правда, на XIX съезде Косыгина избрали уже не полноправным членом президиума ЦК, а только кандидатом. Но, как и другие сталинские наркомы — те, кто выжил, разумеется, Алексей Николаевич был благодарен вождю за то, что тот вознес его так высоко. Верил, что расстреливали и сажали другие, а Сталина всего лишь вводили в заблуждение. Косыгин до конца жизни восхищался Сталиным, который его едва не уничтожил, и не любил Хрущева, при котором смог жить нормальной жизнью. Ну что тут скажешь?
Одно из объяснений состоит в том, что Сталин вознес его (как и Брежнева) на вершину власти. А наследники Сталина серьезно понизили его (как и Брежнева) в должности. Есть и другое объяснение — в политических вопросах Косыгин был крайне консервативен, если не сказать реакционен.
Скажем, когда на политбюро обсуждался вопрос о судьбе писателя Александра Солженицына, председатель КГБ Андропов предложил его выслать. Косыгин считал, что с врагами нельзя быть таким мягким. Он предложил устроить суд над Солженицыным, а отбывать наказание отправить в Верхоянск, куда иностранные корреспонденты не доберутся. Алексей Николаевич говорил, что нечего бояться применить к врагу «суровые меры советского правосудия». Вот в Чили уничтожают сотни людей — и ничего, никакого шума. Но Брежнев все-таки не был столь кровожаден, и Солженицына выслали в ФРГ.
Рассказывают, что Косыгин с дочкой побывали на спектакле по пьесе Михаила Рощина «Валентин и Валентина». Премьер назвал трогательный, нежный спектакль «порнографическим». У главного режиссера театра Олега Ефремова были неприятности…
При Сталине и Хрущеве Косыгин сменил больше должностей, чем любой другой высокопоставленный чиновник. Он легко осваивался на новой должности, быстро вникал в дела и мог ответить на любой вопрос начальства. Он потрясал собеседников знанием деталей, влезал во все мелочи. Это была сталинская школа: вождь проверял компетентность своих подчиненных, задавая неожиданные вопросы. И Косыгин требовал от министров знания деталей. Если министр приходил с заместителем, пренебрежительно говорил:
— Без костыля не может.
В 1958 году в Советский Союз впервые приехал египетский президент Гамаль Абд-аль Насер. Его повезли показывать страну. Сопровождал высокого гостя Косыгин. На Кавказе, вспоминал сотрудник разведки Вадим Алексеевич Кирпиченко, заметив чахлые деревца по обе стороны дороги, Косыгин спросил у представителя местной власти:
— Что это за
— Не знаю, Алексей Николаевич.
— А что вы вообще сажаете вдоль дороги и какую цель при этом преследуете?
Тот же ответ. Рассердившись, Косыгин дал точную рекомендацию, какие деревья следует сажать в этом районе.
— Будет сделано, — последовал ответ.
В другой раз Косыгин, увидев водохранилище, начал расспрашивать, сколько в нем воды и как она расходуется. Последовали сбивчивые и неуверенные ответы. Тогда Алексей Николаевич стал на глаз прикидывать площадь водной поверхности, множить полученную цифру на среднюю глубину подобных хранилищ и выдавал цифры, факты и рекомендации.
— Будет исполнено! — следовали заверения…
Конечно, беда, коль в начальники выходят люди, которые не в состоянии ответить на элементарные вопросы. Но ведь Косыгин же и назначал таких людей. Или, как минимум, заботился о сохранении системы, при которой некомпетентные люди сидели на руководящих должностях. И кроме того, производит впечатление непоколебимая уверенность в том, что нужно даже по мелкому вопросу раздавать указания!
Вроде неплохо, если глава правительства способен объяснить районному руководителю, какие деревья ему сажать. Но лучше бы председатель Совета министров нашел пути к оздоровлению экономики всей страны…
Министр охраны общественного порядка РСФСР Вадим Тикунов пришел к Косыгину с просьбой разрешить заменить личному составу милиции привычную синюю рубашку на саржевую (то есть хлопчатобумажную) стального цвета.
— Почему вы хотите сменить рубашку на саржевую, а не на штапельную? — поинтересовался глава правительства.
Штапельными в те времена называли химические волокна. Косыгин был тогда большим энтузиастом синтетики. Тикунов ответил, что штапельные обойдутся вдвое дороже.
— А сколько будет стоить саржевая рубашка?
Тикунов не смог назвать цифру.
Алексей Николаевич разозлился: как же можно приходить к главе правительства, не приготовившись? Текстильщик Косыгин тут же прикинул стоимость рубашки и победоносно посмотрел на министра. Тот ушел посрамленный. Но принято было предложение Тикунова. Стоимость рубашки подсчитали экономисты, от министра этого не требовалось…
Сталинские годы наложили неизгладимый отпечаток на характер Косыгина и даже на выражение лица — «устало-досадливое», говоря словами Солженицына. Впрочем, лицо главы правительства не всегда хранило выражение легкого разочарования. В хорошей компании и после дозы горячительных напитков обычно зажатый, напряженный, даже угрюмый Алексей Николаевич разительно менялся. Он предпочитал молдавский коньяк. Жена не позволяла ему часто расслабляться. Да и сам он побаивался давать себе волю.
В конце августа 1970 года Косыгин был в гостях у первого секретаря ЦК компартии Украины Петра Шелеста. Тот записал в дневнике:
«Пригласил Косыгина поехать посмотреть рисовые поля и некоторые колхозы и хозяйства Крымской области. Он, против обыкновения, дал согласие с большой охотой, это, очевидно, потому, что в Крыму в это время не было Брежнева. Рисовые поля посмотрели в Красноперекопском районе на Северо-Крымском канале. Рис отличный, огромные плантации. На Косыгина это произвело большое впечатление, он подробно всем интересовался.