Бриана
Шрифт:
Мы следуем за хозяйкой в короткой юбке, которую Ник нагло разглядывает. Она ведет нас к столику слева от сцены. Справа от нас высокий мужчина с темными волосами, который кричит о богатстве, а за его стулом стоит телохранитель. Его стол стоит прямо перед последним столбом, который находится в конце сцены, устроенной как подиум в Париже для недели моды.
Это место кричит о богатстве с самыми дорогими винами, алкоголем, сигарами и миллионерами. Некоторые из них даже миллиардеры, я узнаю человека справа от нас, Итана Картера. Мы вращаемся в одних кругах и даже владеем бизнесом в некоторых
Такие люди, как Итан Картер, кричат о силе и опасности, с огромным сочетанием богатства. Он не старый, и если я не ошибаюсь, ему примерно тридцать два года, он крепкого телосложения. Другими словами, это человек, которому не нужен телохранитель. Он всегда влипает в какое-то дерьмо, из-за которого люди попытаются рискнуть и покончить с собой. Он наклоняет голову в нашу сторону, его темные глаза останавливаются на мне, и он ухмыляется.
— Кто, черт возьми, этот придурок? — Спрашивает Джейкоб, поднимая подбородок в сторону мужчины. Свернув шею, я смотрю на придурка сверху вниз. Когда Джейкоб оглядывается, телохранитель замечает напряжение и скрещивает руки на груди в оборонительной позе.
— Его зовут Итан Картер. Он миллиардер и, вероятно, самый богатый человек в комнате, не считая меня. Он владеет многими конгломератами по всему миру. Он потерял жену семь лет назад в автокатастрофе и никогда не был серьезен с другой женщиной. Говорят, она была любовью всей его жизни. — Говорю я достаточно тихо, чтобы никто рядом с нашим столиком не мог подслушать.
— Ну, если бы она могла его сейчас увидеть. Я не думаю, что его покойная жена одобрила бы то, где он проводит свои ночи, — вмешивается Кайл.
Ник усмехается.
— Здесь должен быть кто-то или что-то, что привлекло его внимание, и мы это выясним.
— Это как получать информацию из первых рук, — добавляет Кайл.
Свет начинает меняться, и за тремя главными столбами на блестящем черном полу появляется огромный экран, как на концерте или в музыкальном клипе.
Хозяйка, которая привела нас к столу, подходит с подносом и Macallan 18 с четырьмя бокалами. Она наклоняется и говорит:
— Комплименты от мистера Картера. Он поздравляет вас с победой, мистер Кипр. — Брюнетка с маленькой грудью, приподнятой кружевным корсетом, скромно улыбается мне и уходит.
Мы вчетвером поворачиваем головы, и этот придурок поднимает свой бокал в тосте. Выпрямившись в кресле, я смотрю на него холодным, жестким взглядом. Мой желудок сжимается от раздражения, потому что что-то не так.
Я пришел сюда, чтобы расслабиться и успокоить свой разум, чтобы не раздражаться. Джейкоб наливает мне стакан, и я выпиваю его одним глотком, печально известный ожог, когда он опускается вниз, покрывая слизистую моего желудка. Джейкоб наливает мне еще один, и я замедляюсь. Я тренировался, и мое тело давно не принимало алкоголь.
Места в клубе начинают заполняться, и внимание мужчин обращено на сцену. Как будто они ждут, чтобы впервые увидеть известного артиста на концерте. На их лицах можно увидеть очарование и волнение. Итан ослабляет
Из динамиков раздается звук пианино, когда начинает играть «Breathe» Fleurie. Свет сияет, открывая женщину с ангельскими крыльями, кружащуюся в силуэте, который кажется смутно знакомым. Она кружится на шесте в шпагате, когда песня начинает набирать темп. Моя голова наклонена в сторону, потому что я не могу видеть ее лицо или ее идеальное тело, вращающееся на шесте. Ее шпагат безупречен, а когда ее крылья расправляются, это самое прекрасное, что я когда-либо видел.
— Ух ты, — шепчет Кайл.
Она идет, как ангел с крыльями, в черных бархатных сапогах выше колена и боди с опасным разрезом посередине. Включается свет, и сияние бросается на ее тело, когда она идет по подиуму. Включается вентилятор, развевая ее платиновые прямые волосы, словно порыв ветра.
Мой желудок сжимается в тисках, когда девушка, которую я отпустил, та, что выше всех остальных, танцует здесь, демонстрируя свое прекрасное тело. Перед всеми мужчинами в зале, которым я хотел бы выцарапать глаза прямо сейчас.
— Это что? Боже мой. — Говорит Ник.
Ник смотрит на меня, и Джейкоб опускает взгляд. Мое выражение лица должно выдавать все, что я чувствую. Гнев, сожаление, печаль и ненависть к себе. Мои глаза слезятся, ноздри раздуваются, грудь поднимается и опускается. Черт. Я провожу рукой по лицу, не веря своим глазам. Надеюсь, это сон.
Она останавливается, когда музыка заканчивается и вот-вот заиграет следующая песня. Она замечает меня за нашим столиком, но затем ее голова резко поворачивается к человеку, которого я теперь презираю всеми фибрами своего существа. Она отстегивает ремни, удерживающие крылья, и этот ублюдок встает, чтобы помочь ей. Его пальцы скользят по ее нежным рукам, снимая резинку с фамильярностью. Близость… Они близки. И ядовитая ярость кипит в моих венах.
— Успокойся, Джейден. — Говорит Ник.
Она стоит, но выражение на ее лице не обожание или любовь. Оно холодное, темное и пустое. Ее глаза находят мои, и это потрошит меня, разрывая мои внутренности в клочья, как мясорубка. Она отводит взгляд, и то, что я там вижу, ужасает меня. Это не моя Бри. Моя Бри улыбается и выглядит нежной девочкой. Бри передо мной — это оболочка. Когда я смотрю в ее прекрасные глаза, внутри ничего нет. Мои руки сжимают стакан, и мне кажется, что я собираюсь разбить его на мелкие осколки.
Начинает играть песня «Still Your Girl» от Fleurie, и она хватается за шест, и ее мягкий голос разносится эхом по комнате. Песня течет изнутри нее, обращаясь ко всем, кто смотрит.
Она подпитывает кинематографическую тишину темноты внутри комнаты, когда она взбирается на шест на опасную высоту, все глаза в комнате направлены на ее совершенство. Когда песня меняет ритм, она скользит вниз с опасной скоростью, останавливаясь прямо перед тем, как коснуться пола, заканчивая песню лежа на полу с выгнутой спиной и широко раскинутыми руками, как летящий ангел.