Бригада 16. Похищение европы
Шрифт:
– А почему ты не пошла к нашим специалистам?
– Я американская гражданка, не забывай. У меня нет ни российского паспорта, ни полиса - ничего.
Саша нахмурился.
– Получается, и дети будут американцами?
– Это уже зависит только от нас, - ответила Лайза.
Белов взял охапку алых роз, положил ее на руку, согнутую в локте, и встал перед любимой на одно колено.
– Мисс Донахью!
– решительно сказал он.
– Позвольте, пользуясь как нельзя более удобным случаем, сделать вам одно предложение...
– От которого я не смогу отказаться, - тщательно копируя интонацию
– Я - вся внимание, господин Белов!
– Мисс Донахью...
– Голос Белова смягчился; он бережно, словно имел дело с национальной святыней, взял край легкого белого платья Лайзы и поднес к губам.
– Лайза! Прошу тебя, будь моей женой!
Девушка коварно улыбнулась.
– Я не готова ответить вот так, сразу. Мне нужно трое суток на размышление, - Лайза увидела, что лицо Саши погрустнело.
– Однако, учитывая некоторые интересные обстоятельства...
– Она погладила себя по животу. Несмотря на срок, поставленный американским акушером, - три месяца - живот еще не начал расти. Врач предупредил Лайзу, что, скорее всего, это произойдет очень быстро, буквально в один день, и тогда уже не останется незамеченным.
– Так вот, учитывая кое-какие обстоятельства, я готова сократить раздумья до... Скажем, трех секунд.
– Я жду!
– воскликнул Белов.
– Один! Два!
Он поднял брови и набрал полную грудь воздуха:
– Три!
– Я согласна!
– одновременно с ним вскричала Лайза.
Белов отбросил розы, подхватил любимую на руки и сыграл на губах туш, плавно переходящий в свадебный марш Мендельсона.
Саша с Лайзой на руках кружился по центральному залу митрофановского особняка. Его переполняло ощущение счастья - обыкновенного человеческого счастья, для которого вовсе не обязательно быть губернатором Камчатки. Взгляд его случайно упал на бумагу, лежавшую на столе. Белов аккуратно поставил Лайзу на пол и взял листок с черно-белой распечаткой.
– Что это такое?
– спросил он, внезапно становясь серьезным.
– Ориентировка? Князя разыскивает милиция?
Лайза пожала плечами.
– Понятия не имею. Я почти целые сутки провела в своей комнате. У меня такое чувство, что Витек меня в чем-то подозревал. Но не в том, в чем следует. Дурачок!
Саша оторвался от печатного портрета.
– Почему же ты не рассеяла его подозрения?
– Потому что об этом, - со значением произнесла она и показала на живот, - в первую очередь должен узнавать отец. А тебя не было, вот я и решила немного подождать. К тому же меня постоянно клонило в сон. Так что от одиночества я не страдала.
– Ну, теперь это уже невозможно, - отозвался Белов.
– Вас же - как минимум трое. А если еще и я рядом, так все четверо.
Он улыбнулся, но какое-то тревожное чувство заставило его снова взглянуть на факс. Лицо, изображенное на бумаге, было странно знакомым. Так бывает, когда слышишь шаги за дверью и понимаешь, что знаешь человека, который вот-вот войдет, и силишься вспомнить, но никак не можешь. Это лицо...
Он прочитал подпись. «Журнал "Вестник Камчатки", номер 6 за 1908-й год... Митрофанов Николай Васильевич. Купец первой гильдии».
Белов внезапно услышал легкий мелодичный звон. Все встало на свои места. Полночный убийца Хранителя, похитивший Сэрту. Высокий худой человек с пышной седой шевелюрой. Купец первой гильдии Митрофанов. И Князь, живущий спустя сто лет. Казалось бы, между ними не могло существовать никакой связи, но она была, и причем достаточно очевидная.
Все они были на одно лицо. А если уж быть совсем точным, они выглядели, как листья на дереве, - совершенно одинаково.
– Лайза, - хрипло сказал Белов; у него от волнения пересохло в горле.
– Я говорил с Рультетегиным. Уже несколько поколений камчадалов ищут свой священный символ - метеорит, который они называют Сэрту. Когда-то давно его украл один человек. Теперь Сэрту надо вернуть коренным жителям. Я пока не знаю, где его искать, зато знаю, кто его похитил!
– И кто же?
– спросила Лайза, подходя к столу.
– Он!
– Белов ткнул пальцем в портрет.
– Николай Васильевич Митрофанов.
Послышался стук шагов по чугунной лестнице; со второго этажа спускался Ватсон в темно-синем легком костюме, голубой рубашке и бледно-лимонном галстуке, завязанном франтовским узлом. Довершали наряд щегольские ботинки от «Barker» цвета «бургунди».
Доктором невозможно было не залюбоваться. К такому хотелось броситься на грудь и сразу же поведать обо всех своих болячках.
– Хочу выглядеть достойно в глазах американских коллег, - пояснил Ватсон.
– Тут уж, как говорится, нельзя «в грязь лицом промахнуться ».
Вонсовский заметил, что Саша держит в руках лист с изображением купца Митрофанова.
– Это и есть призрак, о котором говорил Федор, - сказал Ватсон.
– Ты заметил, как он похож на Князя? Мы ждали тебя, чтобы разрешить этот вопрос.
– Хорошо.
– Белов достал карточку с безымянным номером телефона и набрал на мобильном несколько цифр.
– Але?
– сказал он.
– Да, слушаю, - раздался в трубке хриплый голос. Князь как будто ждал этого звонка.
– Кто это?
– Ты по-прежнему стоишь за моим правым плечом?
– спросил Белов.
Послышался скрипучий смех - словно запели несмазанные дверные петли.
– Привет, Белый!
– ответил Князь.
– Можешь говорить спокойно. Эта линия чистая.
– Наша встреча была очень короткой, - сказал Белов.
– Мы не успели обсудить все вопросы.
– Вот как?
– удивился Князь.
– Ты хочешь что-то спросить?
– Да, - твердо сказал Белов.
– Хочу. В частности, хочу спросить, что ты знаешь о своих предках? Например, о купце Митрофанове, бывшем владельце особняка, где я сейчас живу?
Повисло долгое молчание. Белов подумал, что связь нарушилась и собеседник его не слышит. Затем вдруг Князь усмехнулся.
– Ты задел меня за живое, Санек. Приятно, конечно, что ты обо мне такого хорошего мнения, но...
– Он снова усмехнулся.
– Из всех своих предков я знал только мать, да и то она давно уже умерла...
– Голос его стал печальным.
– Отца никогда не видел, но, судя по всему, он был честным вором и сгнил где-то на зоне... Дед, наверное, тоже...
– Он запнулся, потом голос опять обрел прежнюю жесткость.
– А с чего это тебе вздумалось полистать мой семейный альбом?