Бригада, или Генералы песчаных карьеров
Шрифт:
В чувство его привели холодной водой. Окатили его из ведра с ног до головы. И оставили в покое. Тимур слышал, как со скрежетом закрылась тяжелая дверь.
Он лежал в крохотной камере на голом полу. Нар здесь нет. Только дощатый стеллаж, прижатый к стене. Опустить его мешал замок. А потом, у Тимура просто не было сил дотянуться до него рукой.
Он пролежал на полу весь вечер. В десять часов должен был появиться ментовский надзиратель, чтобы опустить для него стеллаж. Но никого не было. Тимур провел на полу всю ночь.
И только утром его выпустили из карцера. Он плохо помнил, как на своих двоих поднялся на второй этаж, зашел в какой-то кабинет. Сильные ментовские руки вжали его в табурет. Больно... Но он уже привык к боли. Казалось, она стала частью его существования. Кошмар наяву. И где взять силы, чтобы пережить все это и не свихнуться...
Но, оказывается, кошмар только начинался.
Перед Тимуром сидел крепко сбитый мужик в форменной ментовской рубашке с капитанскими погонами. Не лицо, а морда. Красная, потная. Глазки маленькие, горят как два адских уголька.
– Ну, рассказывай, – криво усмехнувшись, предложил он.
Зубы у Тимура вроде целы, губы, правда, раскатаны в лепешку. Но говорить он мог. Только не хотел. Да и не о чем говорить ему с этими извергами.
– Не хочешь говорить? – зло сощурился мент. – Не хочешь... А придется... Расскажи-ка мне, приятель, как ты со своими дружками магазин обчистил...
У Тимура глаза на лоб полезли от удивления. Он-то думал, его будут гноить из-за драки на карьере. А тут кража, которую собираются повесить на него...
Ерш рассказывал ему про ментовские подляны. Появляется у них висяк, то бишь не раскрытое дело. А это минус для их показателей. Начальство недовольно, премий нет, служебный рост под вопросом. В общем, выпутываться надо. Вот менты и выпутываются. Находят какого-нибудь терпилу и вешают на него глухаря. Такая же петрушка и с Тимуром. Кто-то что-то украл, а отдуваться ему.
– Какой магазин? – возмущенно протянул он.
– Ага, заговорил, голубчик! – обрадовался мент.
И тут же снова сделал злое лицо. Выложил на стол железный ломик.
– Знаешь, что это такое?
Тимур испуганно пожал плечами. Такой фомкой в два счета можно проломить череп. И если мент ударит его по голове... А он, похоже, не прочь был приложиться к нему. Гнида ментовская...
– Фомка это. Фомка! – зарычал капитан. – Которой ты вскрыл магазин!..
Тимур мотнул головой. И сморщился от боли. Такое ощущение, будто мозги с шарниров слетели.
– Признаваться будем? – наседал на него мент. – Я спрашиваю, признаваться будем?
Тимур упорно молчал.
– Запираться будем, да? Зря, Беспашный, зря... Я про тебя все знаю. Где ты ночевал в ночь с десятого на одиннадцатое июля одна тысяча восемьдесят шестого года?
– Дома, – вспомнил Тимур.
– А когда ты домой вернулся?
– Как всегда, в половине первого...
– А-а! Признался! – чуть не взвыл от радости мент. – Магазин в половине двенадцатого ограбили. И ты через час домой вернулся... Деньги уже успели растратить?
– Какие деньги?
– Награбленные! Двести тридцать четыре рубля сорок восемь копеек!.. Ладно, разберемся. Оформим ордер, произведем обыск...
А дома у Тимура заначка. А там честно заработанные бабки.
– Есть у меня деньги. Сто сорок рублей. Но это мои деньги. Я их заработал...
– Заработал... Кого ты лечишь? Знаю я тебя, Беспашный. Такие, как ты, никогда не работают!.. Значит, есть деньги. Очень хорошо... Давай рассказывай, как дело было. Оформим чистосердечное признание. А это тебе плюс – срок на суде скостят...
– Какой суд?! Какой срок?! Не знаю я ничего про ваш магазин!..
От волнения Тимур забыл о физической боли. Но мент о ней напомнил.
– Не хочешь сознаваться, да? Ладно...
Он подошел к нему сзади и руками сдавил его сломанные ребра. Острая боль пронизала все тело от макушки до пят. Тимур едва не лишился чувств.
– Что, больно? – злорадствовал садист. – Нет, дружок, это еще не больно...
Он с силой ударил по почкам... Да, гестапо рядом с этим ублюдком отдыхает.
Мент вернулся на место, достал сигарету, закурил. Тимуру не предложил. Даже объяснил, почему.
– Тебе курить вредно. Больной ты весь... Ты думаешь, я садист? – куражился он. – Нет, я доктор. Медицинский осмотр проводил. Ребра у тебя сломаны, почки опущены... Может, я ошибаюсь? Еще раз проверить?
– Нет! – самопроизвольно вырвалось у Тимура.
– Не хочешь, значит. Хорошо, что не хочешь... В больницу тебе надо. А то еще помрешь ненароком. А жить-то охота? Охота... В общем, давай так. Ты пишешь чистосердечное признание. Мы отвозим тебя в Серпуховской изолятор, оформляем в тюремную больницу. Постельный режим, лекарства, усиленное питание, все такое прочее. Тебе там будет хорошо...
– А потом на зону, да? – горько усмехнулся Тимур.
– Ну, на зону. Годика на два. Вместо армии... Тебе когда в армию?
– Через год...
– А в армию неохота, правда?
– Охота, – соврал Тимур.
– Слушай, давай не будем чушь городить. Пиши чистосердечное признание и дело с концом... Ну так что?
– Не буду...
– Ладно, – угрожающе усмехнулся капитан. И громко крикнул: – Дима!
В кабинет ввалился здоровенный детина с погонами старшины. Вместе с ним капитан навалился на Тимура, стянул с него штаны.
Это было что-то невообразимое. В руках у мента появился электрический провод. Одним концом он вставил его в розетку, вторым ткнул Тимура в мошонку...