Бригантина поднимает паруса (История одного неудачника)
Шрифт:
Налетчики, очевидно, долго совещались и решили: самое страшное, что они могут сделать, - это вовсе не прийти и тем самым не дать Вовке отличиться.
Правда, в темноте появились две темные личности. Они немного покружили, покричали (на достаточном расстоянии). Вовка хотел было побежать, задержать их. Вовка все еще мечтал размяться. Но бетонщик его остановил:
– Сами уйдут.
Так оно и получилось.
В полтретьего бетонщик распустил всех по домам. Он сказал, что сейчас все уважающие себя налетчики спят, потому что каждому налетчику завтра в первую смену.
Но Вовка запомнил
ГЛАВА VII
ВОВКИНА РАБОТА
Существует много видов работ. Не стоит вспоминать такие выгодные специальности, как летчик и пограничник. Но даже на заводе (правда, этого с ним никогда не случалось) Вовка мог выполнить десять норм. Вдруг - и десять! Его бы тогда сразу на Доску почета завода.
Казалось, в Сибири неограниченные возможности. Дорваться бы Вовке до какой-нибудь плотины. Плотину засыпать в двадцать четыре часа! Иначе река все смоет. Вот где развернуться! Мечта! Некоторым везет. Некоторые попали на гидростанцию.
А Вовка? Грузчик!
Установить здесь какие-нибудь боевые комсомольские рекорды.
С маслом!
Например, сегодня. Сказали: "Разгружайте машины!" Лосев подозвал нас: "А ну, ребята, покажем, как надо работать!"
– Всегда пожалуйста, бригадир!
Работаем. И вдруг - нет машин. Пятнадцать минут нет. Полчаса нет. Что там случилось? Никто не знает.
Подходит прораб. Уныло на нас смотрит.
– Что б для вас такое придумать?
И долго думает. Ребята сидят, курят. Нечего сказать - работа!
Наконец прораб изрекает:
– Этот горбыль убрать в тот угол двора!
Мы взялись. С нас пот в три ручья (нет, пожалуй, в шесть). Мы торопимся. Солнце, наверно, сошло с ума, потому что так шпарит, словно получает прогрессивку за большую жару. А ребята в брюках и плотных куртках. Ведь нельзя же в майках! Обдерешь руки и плечи.
Вдруг подходит один из местных, с пилорамы.
– Чего бегаете? Все равно больше не начислят. Как прораб ушел - вы под штабеля и перекур. А горбыль вам скоро обратно перетаскивать. Помяните мое слово. Это прораб так, чтоб его не ругали, - дескать, его рабочие без дела.
Ну, у ребят руки опустились.
Ждали конца смены. И хотелось пить. И некоторые побежали к колодцу.
И потом грузили подтоварник. Усталые, мокрые, пропыленные, грязные. Лосев больше всех таскал. Да еще шутил. Как это у него получалось?
Подтоварник. Четырехугольное обструганное бревно. Сколько каждое весит? Наверно, больше семидесяти двух килограмм. Эх, нам бы подъемный кран.
– Раз, два, взяли!
– Раз, два, взяли!
– Раз, два... пусть лежит!
Перекур.
И у Вовки опять мрачные мысли.
"Таскаем подтоварник. Черт знает для чего. Может, опять придется перетаскивать? В Москве у меня была чистенькая работа и чистенький станок. И в Москве я зарабатывал больше, и в Москве я меньше уставал, и в Москве была Люся, и в Москве была Москва... А здесь я грузчик. И сколько же мне будут платить?"
ГЛАВА VIII
ВОВКА ИЩЕТ СПРАВЕДЛИВОСТЬ
Каждое утро, идя
Кстати, Широков ей стал почему-то неприятен, и теперь она приходила на пилораму (где сейчас работала бригада москвичей-грузчиков) не из-за него, а из-за Юры Лосева. Поэтому сегодня, когда кончилась краска, а кладовщик исчез (время было к обеду, и кладовщика уже не смогли бы найти никакие Шерлок-Холмсы), Зина взяла под руку Риту и пошла к большой пилораме. Девчата устроились в тени за штабелями. Рита болтала, а Зина слушала и незаметно следила за Лосевым. Лосев казался ей самым сильным, самым ловким и самым умелым из всей бригады. И она задавала себе вопрос: что нашел такой парень, как Лосев, в Ритке? Рита была на той вечеринке. Зина помнила, что Лосев ушел вместе с Ритой.
Вечеринка. Как это получилось? Ей понравились москвичи. Культурные ребята. Интересные. Из Москвы. Но как с ними познакомиться? И познакомилась! Соответствующая была обстановочка. Нечего сказать, познакомилась. И москвичи решили, что девчонка, да, легкого поведения. И вели себя соответствующе. А это все их "друзья", местные ребята, организовали. И эта рыжая, Валька Лаврушина...
Раньше Зина не особенно задумывалась.
Мы будем резвиться, пока молоды,
А будем мы стары - повесим носы.
И Широков сначала ей понравился. Веселый. На гитаре играет. А потом? Все на нее смотрят только как на бабу. А просто, по-дружески, по-человечески?
Когда-то она завербовалась сюда. Из их деревни многие тогда уезжали. С тех пор прошло всего два года. Денег ей хватает. А дальше? А после работы? Каждый день в кино? Да, она комсомолка. Платит членские взносы. Ей казалось, что сразу все изменится, когда ее примут. Ну, бывают собрания. А кто ею интересуется? Секретарь комсомольской организации лесозавода несимпатичный товарищ. Требовал от нее выхода на субботники. Ну, а дальше? Поинтересовался, чем она живет? Дал ей какую-нибудь работу? А в бригаде у них все по-прежнему. Бригадир в хороших отношениях с секретарем. А ей остается на "пятачок"? Танцевать? Эх, Ритка, на нас с тобой не смотрят как на людей. Вот у москвичек все по-другому. Перед ними и начальство бегает. Они образованные. Они своего добьются. А мы? Куда нам?
Между тем Рита, ничего не подозревая, мирно болтала. Зина слушала ее краем уха, и ей казалось, что мозг Риты распределен строго по полочкам. Да, она это давно заметила. И полочек всего несколько. Ничего сложного нет. Если начинался разговор о работе, Рита ругала бригадира или вспоминала того, ставшего легендой, усатого дядьку, у которого они однажды работали и который заплатил им по полсотне. Начинался разговор о хозяйстве - Рита делилась последними методами приготовления овощного салата и котлет. Говорили о ребятах - всплывал ее последний ухажер. Песни - не задумываясь шел "Укротитель зверей". На этот раз Рита вспоминала усатого дядьку: