Бриллиант Фортуны
Шрифт:
В данный момент Алексей как раз поднял глаза и заметил на противоположной стороне бульвара щуплую фигурку в черном с мышью на плече. Несколько мгновений он и Огюстен не отрываясь смотрели друг на друга. Видок обернулся и тоже увидел Мышиного Короля. Оскалившись, Видок приподнял цилиндр, после чего отвернул борт сюртука и кивнул на свой пистолет. Огюстен недобро усмехнулся, и тут между ним и двумя сыщиками вклинилась медленно ехавшая карета с пышным гербом на дверцах. Лошади мотали головами, кучер скользнул по гуляющим безразличным взглядом. Когда карета наконец проехала, Огюстен исчез.
– Черт бы его
– Собственно говоря, – спокойно ответил Видок, – как только Жанна упомянула о мальчишке с мышью, которого звали Огюстеном, я сразу же понял, с кем нам придется иметь дело. Так что в вашем подвальном тет-а-тет не было ровным счетом никакой нужды.
И он победно воззрился на своего спутника.
Алексей перевел дыхание. По правде говоря, он был порядком раздражен.
– Мсье Видок, могу ли я осведомиться…
– Не можете, – оборвал бывший каторжник едва начатую язвительную тираду. – Вы, конечно, собираетесь спросить, почему я ничего не сказал вам, не предупредил и так далее. Отвечаю: таков уж я. Вас устраивает объяснение?
– Нет! – сердито выпалил Алексей.
– Тогда нечего задавать лишние вопросы, – заметил Видок. Чем больше Алексей выходил из себя, тем безмятежнее становился его спутник. – Давайте-ка лучше думать, к кому еще мог заглянуть наш Трибуле. Уверяю вас, от этого будет куда больше пользы.
Алексею очень хотелось сказать невозмутимому старому сыщику что-нибудь этакое, после чего их дальнейшее общение сделалось бы невозможным, и удалиться с гордым видом, но Видок, который, очевидно, читал его мысли как свои, выразительно покачал головой. Каверин тотчас вспомнил о пропавших письмах, о возможности международного скандала и сдержался, хотя только одни небеса ведают, чего ему это стоило.
– Вы просто невозможны, – пожаловался он. – По-вашему, вы можете рассчитывать на мою откровенность после того, как признались, что утаиваете от меня важные сведения?
– Вовсе нет, я не настолько наивен, – добродушно ответил Видок. – Признаться, я рассчитываю исключительно на вашу заинтересованность в том, чтобы я как можно скорее нашел бриллиант и вернул вам письма. Как видите, – ухмыльнулся он, – я открыл свои карты. Так что там с Трибуле?
Алексей покачал головой. Даже себе он не мог признаться в том, что вся его злость куда-то улетучилась. Он и хотел бы дальше сердиться на старого плута, но не мог.
– К Роллену Трибуле точно не заходил, потому что доктор еще сегодня считал его погибшим, – начал Каверин. Неожиданно он стал на месте как вкопанный. – Куртенэ! И он, и Трибуле – бонапартисты. Может быть…
– К Куртенэ я не пойду, – решительно сказал Видок. – И вам тоже не советую.
– Но почему? – удивился Алексей.
– Да потому, что он узнал меня и пронюхал, что мы занимается каким-то нешуточным делом. Если вы начнете его расспрашивать о Трибуле, он сразу же учует, куда ветер дует. Он поймет, что мы ищем его, и солжет, чтобы защитить Трибуле, а еще больше – чтобы показаться умным самому
– У него была служанка, – внезапно вспомнил Алексей. – Такая молодая, неопрятная… Ее зовут Луиза, и она…
Видок сжал ему локоть.
– Действуйте!
– Вы в своем уме? – возмутился молодой человек. – Как мне выведать у нее то, что нам нужно?
– Точно не знаю, – хмыкнул его неподражаемый спутник, – но примерно так же, как вы разговорили Жанну Лагранж.
И он совершенно беззастенчиво расхохотался, в то время как Каверин, исподлобья косясь на него, боролся с сильнейшим желанием свернуть Видоку шею.
– Мне кажется, – беспомощно проговорил молодой человек, – что вы принимаете меня за… за кого-то, кем я не являюсь.
– Зато я не советую вам принимать за кого-то другого меня, – парировал Видок колюче, и его глаза сверкнули. – На самом деле мне все равно, как именно вы сумеете разговорить Луизу. Можете хоть прясть с ней за компанию, чтобы втереться к ней в доверие, но я должен точно знать, был Трибуле у Куртенэ или нет, и если был, то куда после этого делся.
Автор этого совершенно правдивого рассказа должен смиренно сознаться, что ему неведомо, пришлось ли доблестному Алексею Каверину прясть вместе с Луизой или же он последовал совету старшего товарища и выбрал более короткий путь. Ясно одно: уже на следующее утро Алексей и Видок смогли оставить Тулузу и отбыть в Париж.
– Во вторник, – доложил Видоку Каверин, – к Куртенэ и впрямь зашел какой-то незнакомый человек, заросший бородой и на вид какой-то дикий. Луиза даже испугалась, но он велел доложить Куртенэ, что его друг вернулся издалека и хотел бы проститься с ним.
Куртенэ не сразу узнал Трибуле, а когда узнал, даже расплакался. Они немного выпили, а потом старик отослал служанку и запер дверь.
Разумеется, это только подстегнуло любопытство Луизы, и она стала вертеться поблизости. К счастью, у Трибуле довольно громкий голос, и она смогла без помех расслышать большую часть разговора. Трибуле кричал, что все его предали, что он всех презирает и они еще пожалеют, что обошлись с ним таким образом. Потом он всхлипнул и стал жаловаться на жизнь, а Куртенэ достал из шкафа несколько золотых монет и вручил ему. Трибуле говорил, что хочет перебраться в Париж и начать новую жизнь. Он твердил, что ему совестно оставаться в Тулузе: здесь все давит на него. Тогда Куртенэ дал ему рекомендательное письмо.
– К кому? – живо спросил Видок.
– Луиза не слышала имени, но потом отыскала промокательную бумажку, и на ней довольно четко отпечаталась фамилия человека.
– Сама отыскала или вы подали ей эту мысль? – ехидно спросил сыщик. Алексей насупился и вместо ответа вручил ему искомый листок.
– Жюль Латуретт, – пробормотал Видок, сдвинув брови. – Приличный человек, должно быть, раз я его не знаю… – Алексей не мог удержаться от улыбки. – Ладно, там увидим.
По приезде в Париж Видок немедленно отправился в уже знакомый Алексею особнячок, в котором располагалось что-то вроде штаб-квартиры бывшего начальника полиции. Старый сыщик созвал своих людей, большинство из которых не внушило бы доверия даже акуле-людоедке, и дал им задание: отыскать неведомого Латуретта.