Бриллиант мутной воды
Шрифт:
Лерка сначала поплакала, но потом быстро утешилась и перестала бывать у «свекрови». Но примерно год назад она появилась в бараке и попросила напрокат Лизу. Зачем ей понадобилась девочка, никто не знал, впрочем, Ороевых не волновало, что станет с ребенком. Пятьсот рублей в день в качестве гонорара их вполне устраивало, судьба Лизы особенно не тревожила, детей много, одним больше, одним меньше.
— И часто она ее брала? — спросил я.
Санька пожал плечами:
— Разве ж упомнишь? Дня четыре в неделю прибегала, когда чаще, когда реже. Последний раз перед Новым годом
Я сначала хотел ответить: «Нет».
Но именно в этот момент девочка подняла личико и судорожно вздохнула, у меня защемило сердце.
— Конечно, беру.
— Ну тады прощевай, — ответил Санька и, отвесив Лизе вместо прощального поцелуя подзатыльник, ушел. Девочка безучастно навалилась на испачканную столешницу.
— Пошли, дорогая, — сказал я и, преодолевая брезгливость, взял ее за липкую ладошку.
Все так же молча и безропотно ребенок последовал за мной.
Нора, увидав оборвыша, совсем не удивилась.
— Лена, немедленно вымой ребенка и уложи спать, — велела она.
Затем хозяйка выслушала мой рассказ и пробормотала:
— Я предполагала что-то подобное. Хитро придумано. Значит, Беата брала девочку напрокат. Сама светиться не хотела и подсылала сестрицу к Ороевым. Вот шельма! Получала на ребенка большую сумму от «папенек» и жила себе припеваючи. Что ж, мы узнали много интересного, характеризующего госпожу Быстрову не с лучшей стороны. Похоже, Соня была права, утверждая, что Беата дрянь. Я-то полагала, что моя подруга, как все ненормальные мамочки, «теряя» сына, стала неадекватной. Ан нет! Небось узнала каким-то образом про ситуацию с Лизой… Да, все очень плохо!
— Почему? — удивился я.
— Ну подумай сам, Ваня, — тяжело вздохнула Нора, — получается, что убить Беату было выгодно только Соне. Она раскопала всю правду про будущую невестку, попыталась убедить ту оставить в покое Николашу, а когда Беата отказалась, разъяренная мать схватилась за нож.
— Вы верите в то, что Соня могла хладнокровно, да еще много раз втыкать лезвие в девушку? — тихо спросил я. — Мне лично кажется, что такое невозможно.
— Мне тоже! — рявкнула Нора. — Более того, я совершенно уверена, что моя несчастная подруга тут совершенно, абсолютно ни при чем! Но выглядит-то все по-другому! Кому мешала Беата и почему?
— Меркулову!
— Он целый год платил ей деньги, а потом нанял киллера? — засомневалась Нора. — Нелогично. Если убивать, то сразу. Зачем он ждал? И потом, отчего впутал в это дело Соню? К чему такое хитроумие? Ты только представь себе, какой спектакль пришлось разыгрывать! Нанимать женщину, переодевать ее, как Соню… Нет уж, если бы господин Меркулов решил избавиться от дряни, он поступил бы намного проще. Грабитель, напавший на девушку в темном, неохраняемом подъезде, никого не удивит. Дело закроют сразу. Сколько подобных случаев по Москве? Кстати, Серегин поступил бы так же!
— Может, Ороевы постарались? — цеплялся я за последнюю надежду.
Нора поджала губы:
— Почему? Какой мотив?
— Ну, — замялся я, — возмутились, узнав, что Беата плохо относится к Лизе.
Нора уставилась на меня:
— Ты всерьез?
— Ну…
— Перестань идиотничать! — взвилась хозяйка. — Противно слышать глупости, которые ты выдаешь! И потом, Ороевы, приди им в голову дикая мысль отомстить обидчице Лизы, прирезали бы Леру… Она умерла через два дня после Беаты, — сказала Нора.
— Откуда вы знаете? — удивился я.
— Выяснила по своим каналам, — загадочно ответила хозяйка. — Ладно, хватит вести пустые разговоры. Завтра поедешь в контору «Птица Говорун» и поболтаешь с коллегами мерзавки. Вот адрес.
Я взял листок бумаги и поинтересовался:
— А что будет с Лизой? Мне вернуть ее матери?
— Конечно, нет! — возмутилась Элеонора. — Несчастный ребенок! Ленка сказала, у нее все тело в синяках.
— Вы же не можете оставить ребенка у себя!
— Почему?
Я не нашелся, что возразить. Действительно, что может помешать моей хозяйке осуществить любую, даже самую бредовую затею?
— Подумаем, как поступить с девочкой, — продолжала Нора, — а пока она побудет здесь. Все. Спокойной ночи!
Поняв, что аудиенция закончена, я пошел было к себе.
— Ваня, — крикнула Нора, — тебе звонил Максим, что-то по поводу владельца автомобиля, красного «Форда»!
Я добрался до спальни, плюхнулся на кровать и начал разыскивать Максима. Дома у него работал автоответчик, впрочем, на мобильном телефоне тоже вещал механический голос: «Оставьте сообщение после звукового сигнала».
Глава 24
Без всякой надежды на успех я набрал рабочий номер приятеля и услышал усталое:
— Слушаю.
— Ты в кабинете?
— Угу, — отозвался Максим. — Чему ты удивляешься?
— Так полночь пробило!
— «Наша служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд как будто не видна…» — попытался спеть Максим, но закашлялся и замолчал.
— Ты нашел хозяина «Форда»?
— Это было элементарно. Машина зарегистрирована на имя Михаила Сергеевича Горбачева.
— Издеваешься, да?
— Почему?
— При чем тут первый и последний Президент СССР?!
— А и впрямь ни при чем, — захихикал Макс, — никакого отношения сей политический деятель к «Форду» не имеет, ты не дослушал! Повторяю, принадлежит Михаилу Сергеевичу Горбачеву, тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения, проживающему в Хабаровском тупике.
Я присвистнул. Альфонс еще моложе, чем кажется.
— Субъект гордо именует себя артистом балета, — продолжил Максим, — но в результате простой проверки выяснилось, что он «танцует» в московских клубах. Кстати, довольно известен в определенных кругах, потому как раздевается полностью, в отличие от большинства других стриптизеров, на которых остается к концу номера фиговый листок. И что уж совсем удивительно, наш Михаил Сергеевич не «голубой», пользуется бешеной популярностью у дам, но завязывает отношения только с обеспеченными особами, бедные красавицы его совершенно не привлекают. Предпочитает особ, перешагнувших шестидесятилетний юбилей, был трижды женат, всех похоронил, просто мальчик-катафалк!