Бриллиантовое бикини
Шрифт:
Дядя Сагамор глянул в ту сторону, где на опушке еще виднелся прицеп доктора Северанса. Тут папа спохватился, что так увлекся дядиной беседой с этим раскипятившимся шерифом, что напрочь позабыл рассказать ему наши новости.
— Так-так… Сто двадцать долларов в месяц, говоришь? — переспросил дядя Сагамор, выслушав папу, и попытался плевком сбить кузнечика в добрых десяти футах от него, но промахнулся на пару дюймов. — А у нее анемия?
— Именно, — подтвердил папа. — Ей надо есть овощи.
— Подумать только, какие дела творятся на свете! — говорит дядя. — Такая молоденькая девушка, и на тебе.
— Кстати, а у нас овощи-то есть? — поинтересовался папа.
— Хмм, — задумчиво протянул дядя. — Думаю, в огороде еще осталась репа, которую посадила Бесси. Если, конечно, свиньи ее всю не повырыли.
— Тогда она должна быть первый сорт, — обрадовался папа.
— Как пораскинешь мозгами: ну кто и когда видел свинью с анемией?
Мы направились вверх по холму к трейлеру. Дело уже близилось к вечеру, тени деревьев начали удлиняться и накрыли озеро.
Доктор Северанс успел тем временем отцепить автомобиль от фургона и натянуть над дверью полосатый тент, как будто над верандой. Под ним стояла пара полосатых раскладных кресел и столик. Переносное радио на столе играло музыку. Словом, очень даже уютно.
Как раз когда мы подходили, из двери показался доктор Северанс.
— Привет, — бросил он папе, а папа представил ему дядю Сагамора. Доктор все еще оставался в том же двубортном пиджаке, но галстук свой снял, а в руке он держал стакан со льдом и каким-то питьем. — Как вы насчет выпивки? — осведомился он.
— Ну, если вас не затруднит, — вежливо отозвался дядя.
Доктор скрылся в фургоне, а мы присели в тенечке. Слышно было, как он там позвякивает льдом и стаканами. И тут на пороге появилась мисс Харрингтон.
— Бог ты мой! — только и вымолвил дядя Сагамор. Ну точь-в-точь как папа давеча.
Она переоделась, но новый ее костюмчик был совершенно такой же, как прежний, только что не белый, а полосатый, как леденец на палочке. На ногах у нее были золотистые босоножки из тонких ремешков, а ногти ног тоже были выкрашены в золотой цвет. На запястье у нее болтался тяжелый браслет, а на лодыжке — тоненькая золотая цепочка. Потряхивая кусочками льда в стакане, она прислонилась к двери и смерила взором дядю Сагамора.
— С ним что-то не в порядке? — спросила она папу.
— Ох, — сказал папа. — Это мой брат Сагамор.
— Да уж, я и сама могла бы догадаться, — ответила она. — Есть у него во взгляде что-то этакое, если вы меня понимаете.
Дядя Сагамор ничего не говорил. Глядел на нее, словно его молнией ударило.
Мисс Харрингтон щелкнула пальцами у него перед носом.
— Очнись, папочка, — окликнула она, оторвалась от стены, уселась в одно из кресел и закинула ногу на ногу. — Боже, вот уж точно, назад в джунгли, — состроила она недовольную гримаску.
— Зато отличный климат, — вставил папа. — Лучшее место в мире для страдающих анемией.
— Хоть это утешает, — хмыкнула мисс Харрингтон, смахнула с ноги комара и снова покосилась на дядю Сагамора. — Если тебя что-то гложет, Зеб, так не мешкай, спроси, да и дело с концом.
— Силы небесные, — говорит дядя Сагамор папе. — По-моему, я впервые сталкиваюсь с таким тяжелым случаем анемии. Как ты думаешь, Бесси бы не отказалась тоже подхватить ее, а?
— Думаю, нет, — покачал головой папа. — Она, верно, уже вышла из того возраста, когда есть опасность так расхвораться.
Тут вышел доктор Северанс с двумя стаканами. Он протянул их папе с дядей Сагамором, а сам сел во второе кресло.
— Ну, за выздоровление мисс Харрингтон, — провозгласил он, и они дружно подняли стаканы и выпили.
Дядя Сагамор заглянул в стакан и шепнул папе:
— Сдается, он подбавил сюда воды. Он прямо пальцами выловил лед из стакана и потихоньку выкинул его.
Доктор Северанс покрутил настройку радио.
— Все пытаюсь поймать Новый Орлеан, — пояснил он. — Мисс Харрингтон скучает по дому, и ей было бы приятно услышать знакомый голос. Такой юной девушке тяжело быть вырванной из привычного круга семьи и круговерти развлечений большого города из-за болезни.
Музыка внезапно оборвалась. Доктор нащупал новую волну, где вещал какой-то мужской голос:
"А теперь местные новости. Полиция сообщает, что никаких «новых сведений по делу о сенсационном убийстве Винсента (Тигра) Лилли, потрясшем город неделю назад, пока не поступало. Лучшие полицейские умы по-прежнему пребывают в…»
Доктор повернул ручку дальше и снова заиграла музыка.
— Зато здесь ей будет просто замечательно, — продолжал он. — Именно такое место я и надеялся найти. Тут она получит покой, столь необходимый в ее состоянии. Вы, джентльмены, вероятно, и представить себе не можете, в каком опасном для жизни темпе приходится вращаться в светском обществе молодой девушке из хорошей семьи вроде мисс Харрингтон. Вечеринки, балы, приемы, благотворительные распродажи — ни минутки свободной. Скажу я вам, в сравнении с этим получить высшее медицинское образование — сущий пустяк.
Мисс Харрингтон кивнула:
— Верно, гиблое это дело, Макдуф.
— Что касается анемии, которая час за часом подтачивает ее силы, — вздохнул доктор Северяне, — то она поистине убивает ее.
Мисс Харрингтон допила свою порцию, поставила стакан на стол, встала и направилась к другой стороне трейлера, откуда можно было любоваться озером.
На ходу она вся как-то изгибалась и покачивалась, а папа и дядя Сагамор так беспокойно и напряженно смотрели на нее, словно боялись, что она вот-вот упадет.
Доктор Северанс разливался соловьем о том, как тяжело приходится дебютантке, что бы там это слово ни значило, а мисс Харрингтон стояла и глядела на озеро. Видно было, что она и впрямь очень скучает по дому и ей очень одиноко. Мне она нравилась, потому что, понимаете ли, она была такая славная и совсем не стремилась захапать тебя и выставить на посмешище, как те благотворительные дамы. Мне стало жалко ее, и я очень хотел, чтобы она избавилась от этой анемии, из-за которой ей пришлось уехать из дома и есть овощи.