Бриллиантовые яйца
Шрифт:
– Ну, Демидова… – дальше последовала серия русско-английских ругательств.
– Короче, нужно, чтобы ты в случае чего подтвердила, что он ошивался в твоей тусовке в определённое время. Такое возможно?
– Ох-ох-ох… Ну, и поставила ты меня… – явно засомневалась Таня, – что, полный нарзан, да? Что же он натворил такое?
– В том-то и дело, что ничего, но возможно, он попадёт под раздачу. А у него никаких доказательств невиновности нет. Танюх, я тебя просто прошу, как друга. В случае чего всё свалишь на меня.
– Демидова, кончай свои
– Но ты подумаешь?
– Я подумаю.
И на том спасибо. Олеся кликнула на папку «Накладные» и слилась с монитором…
Работа всегда была для неё рутиной. Она никогда не вникала в суть того, чем занимается, и, разумеется, ничего не помнила. Все эти договора, счета, отчёты и акты – обычная бумажная волокита, присутствующая в каждой конторе. Сравнение с маленьким винтиком в хорошо отлаженном механизме было наиболее точным – и Олеся понимала свою значимость для этого механизма. Если она где-то в чём-то ошибётся – то может произойти поломка всей системы. А от ошибок никто не застрахован.
Она начала просматривать документацию, выписывая на лист бумаги нужные сведения. Она знала, что ищет, и самое интересное, находила это. Она начала понимать, почему Бегемот не слишком скрывал российско-бельгийские торговые отношения: во-первых, он не переступал закон, всё было легально, и в случае чего никто ни к чему не подкопается. А во-вторых, прятать что-либо лучше всего на самом видном месте. К примеру, курьер, который НЕ ЗНАЕТ, что везёт через границу наркотики, вляпается с гораздо меньшей вероятностью, нежели тот, кто ЗНАЕТ об этом и постоянно трясётся, думая, как бы не прогореть. А значит, Бегемот и есть тот самый гений, о котором рассуждал Вадик.
И ещё один момент подметила для себя Олеся. Скажи ей кто-нибудь, что в киндер-сюрпризах, выпускаемых «Сладкоежкой», алмазы – не в жизнь бы не поверила! Мол, вот они, лежат на складе вместе с конфетами, шоколадом и печеньем, и вы каждый день ходите мимо миллионов долларов. Глупая шутка, да и только.
Олеся и сейчас не была уверена в себе на все сто. Всё-таки, Бегемот не казался ей таким наглым безумцем – ведь от случайностей никто не застрахован. Возможно, яйца и поступают в Бельгию, но без всяких алмазов внутри. А яйца с алмазами ни по каким документам не проходят. Но ведь как-то они попали на прилавки, и это вряд ли следствие целенаправленных действий.
Зазвонил внутренний телефон – менеджер по продажам вместе с бухгалтером готовились загрузить Олесю до вечера. Слава богу, ничего срочного не оказалось, поэтому Олеся продолжила свои выписки.
На ОАО «Шереметьево-плюс» она сразу же обратила пристальное внимание. Если алмазы летят в Бельгию самолётом, то именно это ОАО должно заниматься их отправкой. Судя по товарно-транспортным накладным, туда периодически отправлялись машины с товаром – шоколадом нескольких сортов и киндер-сюрпризами. Олеся выудила с полки две толстенных папки и занялась просмотром более старых по времени документов.
Менеджер позвонил, как ей показалось, совсем скоро. Он требовал какие-то распечатки каких-то прайсов на какие-то холодильники. Олеся ответила, что ничего не сделала, быстро убрала всю свою тряхомудию, растрепала причёску и уткнулась носом в клавиатуру, уронив голову на стол. В таком виде её и застал красный как варёный рак менеджер, вихрем влетевший в кабинет.
– Это как понимать? – закричал он, – Галина Николаевна два часа назад… Эй, ты чего, а? Ты чего, спишь на рабочем месте?
Олеся что-то нечленораздельно промычала. Менеджер коснулся её плеча, оглядел кабинет, взглядом нашёл ещё одну девушку-секретаря, добросовестно портящую зрение перед экраном, и сказал:
– Ир, что тут у вас происходит? Почему Олеся в таком виде?
Та, кого назвали Ирой, будто бы первый раз в жизни заметила, что, оказывается, слишком увлеклась. Она подошла к менеджеру и начала тормошить Олесю, приговаривая:
– Эй, ты чего тут сонное царство устроила? Ну-ка, просыпайся, труба зовёт! Лесь, зарплату выдают! – видя, что это не подействовало, Ира добавила: – Лесь, водку выливают!
– Что? – вздрогнула Олеся и приподняла голову, – уйдите все, мне плохо.
– Что это значит? – возмутился менеджер, – объяснитесь!
– В любви, – прыснула Ира, с удовольствием смакуя забавную сценку, коих почти не бывает во время восьмичасовой нудятины.
– Мне плохо, Игорь Леонидович, не видите? – Олеся глянула на него мутным взором, – голова раскалывается и тошнит. Выворачивает меня наизнанку, – она снова легла на клавиатуру.
– Перепила, что ли? С утра была нормальная, – пожал плечами менеджер.
– Бли-ин! – Ира схватилась за голову, – Игорь Леонидович, вы не понимаете! Лесь, ты чего, может, это… тебе врача надо, а?
– Да, наверно, – простонала Олеся, – извините…
И она, прикрывая руками лицо, быстро выбежала из кабинета.
– Ира, нужны прайсы… – менеджер обратился к Ире.
– Я всё сделаю, через… пятнадцать минут. Сейчас обеденный перерыв! – и девушка убежала вслед за Олесей, но не в туалет, а в буфет – докладывать свежую сплетню о том, что Демидова залетела.
Менеджер встретил мокрую Олесю в коридоре. Она шла по синусоиде, держась за живот.
– Олеся, иди к Петру, он тебя отпустит, – посоветовал менеджер, – что же ты сразу не сказала?
– Я не знала, что будет плохо, – промямлила она.
Начальник, конечно, отпустил её и даже простил опоздание. Но Олеся не бросилась бегом домой – она отправилась на склад готовой продукции. Там во всю кипела работа – что-то грузили, что-то разгружали, туда-сюда носились мужики с мобильниками, грузчики с сигаретами и тётки с бумагами. Кто-то орал по телефону, как будто разговаривал с глухим, у кого-то срывались поставки, кто-то настаивал на том, что дешевле только даром. Всё это происходило сегодня и вокруг Олеси тоже, только она привыкла.