Бриллиантовые яйца
Шрифт:
Следующей была «Паджеро». Витька, понаблюдав краем глаза за выбитым с трассы «Фордом», понял, что с джипом такой трюк не пройдёт, потому как тот резко начал отдаляться. Его водитель затормозил и дал задний ход. Как только он это сделал, лунатик у ворот открыл по джипу огонь. Бойцам внутри было трудно сориентироваться, и пораненная «Паджеро» задним ходом вырулила вправо на асфальтовое ответвление.
Перед Витькой показались закрытые ворота. Лунатик, заметив «газель», перестал стрелять, но и ворота открывать, разумеется, не желал. Но очнулся охранник клуба Герман Васильевич – его хоть и вырубили
«Газель» вылетела на свободу. Вторая «Паджеро», оправившаяся от столкновения с «шестёркой», караулила на обочине по приказу командира мобильной группы наблюдения. Как только проскакала «газель», она развернулась и бросилась в погоню. Обе машины промчались мимо агонизирующей «шестёрки».
Первая «Паджеро» закончила движение задом и начала движение передом. Командир находился именно в ней. Вырулив к воротам, он увидел драку на фоне будки охраны. Лунатик оправился от атаки вэдэвэшника и теперь наносил ему резкие тычки в наиболее уязвимые места. Герман кое-как оборонялся.
Первая «Паджеро» проигнорировала драку и понеслась вслед за второй.
«Форд-транзит» оправлялся немного дольше, нежели вторая «Паджеро». Его поцелуй взасос с мраморным парапетом оказался более серьёзным и жестоким. Телохранители сделали всё для того, чтобы их босс не пострадал. Поэтому он упал на них, а они приняли на себя все ушибы, синяки и шишки. Пристёгнутый ремнём водитель обошёлся без черепной травмы.
Из некоторых окон административных корпусов уже выглядывали любопытные. Гонки по территории клуба, естественно, не остались незамеченными. К тому же, очухался плейбой, и, обнаружив кражу маркеров, принялся названивать начальству.
– Разворачивай, ёб твою мать! За ними, ёб твою мать! Вставайте, мать твою ёб! – ругался Бегемот.
Самое печальное заключалось в том, что он понятия не имел, КТО находится в двух «Паджеро». Когда, увидев разгружаемую «газель», он узнал Митькова, то понял, что Мамон, на которого Митьков работает, и заказал эту кражу. Поэтому он быстро придумал, как на этом можно сыграть, и поручил охраннику выдать себя и бригаду за людей Мамона. Но стрельба в кустах всё испортила. И теперь Бегемот ну никак не мог заподозрить бандитов на «Паджеро» в работе на Мамона!
Агонизирующая «шестёрка» ещё не умерла. Трюк удался, и водитель медленно вывалился из машины. У него тоже был пистолет. Он встал в полный рост и увидел, что приближается первая «Паджеро». Она набирала ход, водитель оглянулся и не увидел скрывшихся «газель» и вторую «Паджеро».
Всё походило на известную сцену из фильма про Штирлица, когда сердобольный немец Хельмут бесстрашно вышел навстречу автомобилю с людьми Мюллера.
В первой «Паджеро» не очень ожидали нападения, поэтому позволили обстрелять себя и только потом высунули руки с «Хеклерами». Русский Хельмут своё дело почти сделал – две пули зацепили водителя. Неслышимые выстрелы из автоматов прошили героя поперёк чёрного пиджака, а руль неуправляемой машины с трудом вывернул её пассажир. Заминка длилась секунд десять – раненого сменил живой, а стрелок занялся оказанием первой
«Форд-транзит» тормознул у ворот, и Бегемот заорал лунатику, бьющему ногами уже не сопротивляющегося вэдэвэшника:
– Быстро в машину, кретин!
Двинув последний раз своей жертве в область лица, злой-презлой лунатик закатился в помятый фургончик.
– Если не догонишь, уволю навсегда! – разъярённый, как десять лунатиков, Бегемот приставил собственный пистолет водителя к его же виску.
А Витька уже подъезжал к Т-образному перекрёстку. Налево, как он знал, было шоссе, соединяющее два аэропорта – оттуда он приехал на «москвиче». А вот направо… Карты области в «газели» не присутствовало, а если бы и нашлась, смотреть туда не оставалось времени. По Витькиной логике, если долго-долго ехать, топать и бежать направо, то можно не в Африку прийти, а попасть на самое правое от Ленинградского шоссе – Дмитровское.
И Витька повернул направо.
– Вот этот клапан перекрывает подачу шариков, – продолжал объяснять Вадик, – его не трогайте.
– А этим разве можно убить? – резонно спросила Олеся, приноравливаясь к маркеру.
– Сложно. Но если с близкого расстояния залепить в лицо – мало не покажется.
– Я их вижу! – перебил Штеф, снимая с себя маркер и вытаскивая Валентинов «Макаров», – это мне как-то сподручней.
Вадик, распластавшись на коробках, спрятался за задним бортом, выставив дуло маркера. Вдали маячил чёрный силуэт «Паджеро». Штеф опустил тент, и стало совсем темно.
– Они этого не ожидают, – прокомментировал он.
Вадик убрал ствол, чтобы не выпирал из-под тента, а Олеся, лежавшая чуть позади Вадика, спросила:
– Валера, кто это?
– Мамоновская банда.
– Они будут стрелять?
– Скорее всего. – Штеф присел на одно колено.
– Мы отобьём у них эту охоту, – пообещал Вадик.
«Газель» набирала скорость. Дорога была не ахти какого качества, к тому же изобилующая извилинами, и в кузове здорово трясло и мотало. Штеф боялся, что метко стрелять будет проблематично:
– Эй, постучите в кабину, пусть Витёк сбавит!
В это время машина вильнула влево, и поднявшаяся Олеся снова грохнулась, получив очередную партию синяков. Штеф резким рывком закинул тент на крышу.
«Паджеро», стремясь обогнать, заходила слева, то бишь была справа от засевших в кузове. Витька, конечно, её заметил и начал вилять, не пуская. Учитывая, что обогнать можно только по встречной, преследователи обрекались на мучения.
Вадик сразу же взял цель и заорал:
– Получите, гады!!!
Пока Штеф, прячась за крайним рядом коробок, пытался прицелиться из пистолета, на «Паджеро» обрушился град зелёных шариков с краской.
Вадик бил по лобовому стеклу короткими очередями, но очереди смазывались, и часть шариков разбивались о капот, крышу и бампер. Пробить стекло они не могли, но довольно быстро залепили его слоем краски и осколков желатиновой оболочки.
Такого хамства ребята в «Паджеро» уж точно не ожидали! Ослепший водитель с дуру закрутил рулём, а пассажиры, передёргивая затворы автоматов, отчаянно матерились.