Бриллиантовый дождь
Шрифт:
У всех уже было налито, и Граф предложил тост:
— Давайте выпьем за то, чтобы мы умерли, — произнес он и сделал многозначительную паузу. — И нас похоронили в гробах, сделанных из столетнего дуба, который мы посадим завтра, — продолжил он.
— Оригинально, — мгновенно отреагировала Виолетта.
Ей, похоже, нравилось все, что говорил и делал Граф. Она не переставала восхищаться им. В то время как бывший вор в законе отчаянно пытался произвести впечатление на меня. Об этом явственно говорил и его горящий взор, постоянно устремленный
— Да, хороший тост, — поддержала я клиентку в ее панегириках. — Тем более что он как нельзя кстати подходит к нашему нынешнему положению.
— Ты о Шекспире, Женечка? — насупился наш собеседник.
— Не только, — ответила я, разглядывая на свет бокал и искрящееся в нем шампанское. — И о нем, и о Кабеше, и еще бог знает о ком, кто может так-же быть заинтересован в этом деле, но пока, до поры до времени, не высовывается. Кто знает? Разве не так, Граф?
— Так, — кивнул он. — Если пирог действительно большой, то желающих урвать от него кусок может оказаться масса. Такое случается нередко.
— Кстати, раз уж мы заговорили о неприятелях, — я перевела взгляд на сидящую рядом Виолетту. — Тебе нет смысла таскаться с нами повсюду. Это чрезвычайно опасно. Мы с Графом вполне в состоянии справиться вдвоем.
— Полностью согласен, — поддержал меня тот. — Я даже хотел предложить тебе, Виолетта, остаться здесь.
— Почему здесь? — спросила она.
— Здесь безопаснее, — был ответ.
— Чем же?
— Дом охраняется на совесть. Мышь не проскочит.
— Да? — я откровенно удивилась высказыванию Графа. — Что-то я не заметила никакой охраны.
— Это только видимость. Настоящие профессионалы и не должны быть заметны, — как мальчишка похвастался он, как будто сам готовил тех, кто обеспечивает его безопасность.
Тут я была с Графом полностью согласна. Я и сама не любила светиться перед противником раньше времени без какой-либо особой надобности. К сожалению, обстоятельства не всегда этому способствовали.
— Но как же я смогу быть в курсе событий? — вдруг заартачилась моя клиентка. — Вдруг вы выйдете на след Андрея?
— Я буду постоянно информировать тебя обо всем, — пообещала я ей.
— Конечно, — снова вступил в беседу Граф. — Я сегодня же отдам распоряжение, чтобы ваши вещи перевезли из гостиницы сюда. Места нам троим вполне хватит. Что скажешь, Жень?
Граф был хитер, как лис. Я прекрасно понимала, какую цель он преследует, настаивая на нашем с Виолеттой переезде к нему. Хочет, чтобы я постоянно была рядом с ним, собирается пустить в ход все свое красноречие и обаяние, чтобы раскрутить меня на физическую близость. Думая о такой перспективе, Граф наверняка забудет и о связывающем нас деле, и об угрозах Шекспира, и о смерти Сэма. Вот она — мужская похоть! Все ему нипочем, лишь бы затащить женщину в постель.
Тем не менее ответ на его вопрос был кардинально противоположен моим размышлениям.
— Я согласна, — сказала, как в омут прыгнула.
— Вот и прекрасно, — обрадовался он. —
— Может, мы наконец выпьем, — подала разумную мысль Виолетта.
В самом деле, я только сейчас заметила, что мы так и сидим с поднятыми бокалами, проигнорировав за разговорами тост Графа. Хрусталь сошелся в мелодичном звоне, и мы выпили.
После этого Граф, как и обещал, достал свой мобильник и, набрав номер, выдал указания относительно наших вещей, оставшихся в гостинице.
— Об оплате номера тоже можете не беспокоиться, — сказал он уже нам.
— Спасибо тебе, Граф, — сказала я с едва заметным сарказмом. — Ты такой добрый.
Он уловил мою иронию и слегка обиделся.
— Я же действительно от чистого сердца.
— Знаю и верю.
Он вновь наполнил бокалы шампанским и сказал, указывая на закуску:
— Да вы угощайтесь. Что же вы сидите, как чужие?
Дальше наша беседа переключилась на отвлеченные темы, не касающиеся поисков Пули и его столичного приятеля, отчаянного картежника. Однако я то и дело поглядывала на часы, с нетерпением ожидая, когда же мы с Графом двинемся в «Лиру». Очень уж мне хотелось побыстрее выяснить, что могло связывать таких незначительных в криминальном мире фигур, как наши разыскиваемые, с господином Жженым, авторитетной личностью.
Виолетта с удовольствием уплетала предложенные Графом яства, а сам хозяин по большей части отдавал предпочтение сигаретам и шампанскому.
Около восьми часов, когда за окном основательно стемнело и до нашего слуха из полного мрака доносились лишь шелест листьев и шум моросящего дождя, Граф, погасив в пепельнице очередную сигарету, звонко хлопнул себя по колену и произнес:
— Что ж, пора ехать. Жженый редко изменяет сложившимся привычкам.
— Ты сам-то как? — спросила я. — Готов к разговору с ним?
— Я, как пионер, — ответил Граф. — Готов всегда и во всем.
Договорившись с Виолеттой о том, что она ни при каких условиях не будет покидать пределы графских владений, и получив от хозяина еще одно уверение в надежной охране, я дала согласие на поездку.
Мы вышли из дома и, миновав роскошный сад, очутились за воротами. Добросовестный и исполнительный Мичиган сидел за рулем «мерса» с таким невозмутимым видом, как будто мы отсутствовали не несколько часов, а каких-нибудь пять минут. Стоило нам с Графом разместиться в салоне, он тут же завел двигатель и тронулся с места.
— В «Лиру», — коротко распорядился Граф. — И не торопись. Время есть.
На этот раз в прошлом именитый вор в законе не сел на переднее пассажирское сиденье, а удобно расположился рядом со мной на заднем. Еще бы! Куда ему теперь торопиться? Виолетты рядом не было, мы с Графом остались наедине. Присутствие личного водителя он в расчет не брал.
В своих подозрениях я не ошиблась. Они оправдались сразу же, как только мы отъехали от особняка. Граф неспешно завел свою руку мне за спину и мягко проворковал в самое ушко: