Бриллиантовый дождь
Шрифт:
— Хорошо, — согласился Граф. — Ты командуешь парадом, тебе и карты в руки.
На том и порешили. Он отказался от затеи звонить Мичигану, полностью положившись на меня. Я не замедлила остановить какого-то частника и попросила отвезти нас за черту города. После непродолжительных торгов мы сошлись на приемлемой цене и оккупировали заднее сиденье салона.
— Может, ты все-таки расскажешь мне, куда ездила сегодня утром? — Граф не умел долго молчать.
— А ты сам не догадываешься?
— Полагаю, что наносила визит Глинскому. Угадал?
— В самую точку, — улыбнулась
— Выяснила что-нибудь?
— Самую малость. Но пришла к выводу, что ваш господин Глинский еще тот слизняк.
— Вот как? С чего такие утверждения?
— Это не утверждения, а предположения, — поправила его я. — Но таких людей видно за версту. У него рыльце в пушку, это точно. У меня вообще сложилось мнение, что тот мистер Икс, о котором говорил Пастор, и есть Глинский.
Теперь я ожидала от Графа очередной издевки, но он меня удивил. На этот раз он замолчал на какое-то время, размышляя о чем-то, а затем произнес с расстановкой:
— Знаешь, а может быть, ты и права. Вполне допускаю, что Карп Никанорович сам и спланировал ограбление сейфа в своем банке и нанял для этой цели Израильтянина и Пулю. Он человек со связями и на Жженого имеет выходы. Пожалуй, мне тоже стоит пообщаться с ним.
— Полагаешь, он выложит тебе все начистоту? — усомнилась я.
— Кто знает? — задумчиво протянул он. — Смотря как подойти к этой беседе.
Я не стала его расспрашивать о вариантах подходов, но прекрасно поняла, что он имеет в виду. Что ж, я буду совсем не против, если Граф слегка надавит на господина Глинского. Глядишь, что-нибудь и прояснится. Но сейчас куда большие надежды я возлагала на Индуса.
На окраине Москвы мы попросили водителя остановить машину. Он так и сделал, благополучно оставив нас на шоссе, и укатил обратно в город. До места дислокации Индуса было решено ехать на другой машине в целях запутывания следов.
— Не слишком ли мы мудрим? — спросил Граф.
— В самый раз, — ответила я.
Но, как показали дальнейшие события, в конспирации я переиграла саму себя. Вскинув руку, я остановила «жигуленок» шестой модели, и тот покорно притулился у обочины. Мы сели в салон. Водитель, молодой парень в джинсовой куртке и кепке с большим козырьком, был один, но через несколько метров он остановил машину и к нам в компанию добавилось еще двое. Худощавый тип с козлиной бородкой, по-хозяйски расположившийся на переднем сиденье, и вчерашний напарник Листа в неизменном светлом плаще, потеснивший нас с Графом сзади. Их действия были настолько стремительными, что ни я, ни мой сподвижник не успели толком ничего сообразить.
— Далеко собрались? — ехидно спросил парень в белом. — Мы не помешаем?
Рука Графа инстинктивно метнулась к карману пиджака, но сосед опередил его.
— Осторожнее, Граф, — сказал он вполголоса. — Я и выстрелить могу ненароком.
В руке у него появился «ствол».
— Давай не будем геройствовать. Гони волыну.
Ответа Графа он даже не стал дожидаться. Молча сунул свою лапищу ему в карман и конфисковал оружие. Убрал его себе за пояс брюк под плащ.
— К тебе это тоже относится, — проинформировал меня худощавый, полуобернувшись. — Сдавай козыри.
Сопротивление в данной ситуации было и в самом деле бесполезным, а потому я покорно передала вперед свою сумочку. Попутчик с козлиной бородой раскрыл ее. Сначала извлек револьвер.
— Дамская пукалка? — сказал он насмешливо. — Однако прикрытие у тебя, Граф, хромает. Так, а это у нас что?
Порывшись в моей сумочке, нахал с козлиной бородкой достал вслед за револьвером удостоверение.
— Посмотрим, посмотрим. Евгения Охотникова, — прочел он. — Телохранитель. Ни хрена себе. Слыхал, Кудлатый?
— Че, в натуре? — не поверил сосед Графа.
— Смотри сам.
Мое удостоверение перекочевало в лапы Кудлатого. Он внимательно изучил его, даже понюхал на всякий пожарный случай, и только после этого убедился в подлинности документа. А потом неожиданно расхохотался.
— Ну ты даешь, Граф, — произнес он сквозь смех. — Бабу себе в телохранители взял. До чего докатился, а?
— Кто знает, какие части его тела она охраняет? — философски заметил худощавый с идиотской улыбкой на лице.
«Смейтесь, смейтесь», — решила я про себя. Еще не вечер. Будет и на моей улице праздник. Я ненавидела, когда какие-нибудь дегенераты откровенно издеваются над моим выбором профессии. Такого я простить не могла.
— Ну чего встал, Колотун? — обратился Кудлатый к водителю «жигуленка». — Поехали, прокатимся с ветерком.
— А куда поедем, Мендель? — растерянно спросил тот парня с козлиной бородкой.
— К шефу, — коротко бросил тот.
— Эй, ребята, — подал наконец голос Граф. — Что все это значит? Вы хоть понимаете, на кого руку подняли?
— Понимаем, — Кудлатый вернул мое удостоверение Менделю, а тот сунул его обратно в сумочку, в которой больше не обнаружил ничего интересного для себя. — Очень хорошо понимаем. И мы надеемся, что и ты тоже, Граф, все прекрасно понимаешь. Шекспир культурно предупреждал тебя, отвали, дескать, по-хорошему. Ты совету не внял, решил, что война куда лучше мира. Так что теперь пеняй на себя.
— Вы дорого за это заплатите, — пообещал Граф с металлом в голосе. — И сам Шекспир в том числе. Когда о данном инциденте станет известно Комолу, он три шкуры с него сдерет.
— Если станет известно, — пропел Мендель. — А то вдруг и вовсе никто не дознается. Найдут в лесочке два трупа. Один из них принадлежит известному в прошлом вору в законе Графу, другой — бабе какой-то. А кто убил, за что, почему — ищи ветра в поле. Что скажешь на это, Граф?
— Скажу, что пустые угрозы на меня не действуют.
Я была согласна с Графом. Если Мендель отдал распоряжение водителю направляться к Шекспиру, то убивать нас пока никто не собирался. Но с другой стороны, Шекспир действительно вел себя рисково. Граф хоть и бывший вор в законе, но все-таки человек со связями и не последняя фигура в криминальном мире. Их стычка из-за Израильтянина и украденных бриллиантов могла перерасти в крупный скандал. Я не сильно разбиралась в их законах, или, как они их называют, понятиях, но неизвестный мне Комол и вправду устроит Шекспиру варфоломеевскую ночь, если Граф так уверен в этом.