Британский качок

Ней Сара

— Боже, я люблю твой член, он такой вкусный. М-м-м, это все, чего я хочу, — стонет она, облизывая, как будто это эскимо, а я ее любимый вкус.

Только в фантазиях мужчины женщина ненасытна до его члена — это тот сон, от которого я никогда не хочу просыпаться.

Закидываю руки за голову, откидываясь назад, чтобы я мог наблюдать, как она делает всю работу. Смотрю, как ее голова покачивается вверх-вниз на моем члене, глубоко заглатывая его,

не задыхаясь, как настоящий чемпион.

Ее рот влажный, теплый и опьяняющий.

— О, черт возьми, Джорджия. — Стон вырывается из моего горла.

Сжимаю ее волосы в одобрении, но ей это почти ненужно.

— Да… да… — Не останавливайся, черт возьми, не останавливайся.

Каштановые волосы.

Голубые глаза.

Маленький дерзкий носик с россыпью веснушек.

Я чертовски люблю ее веснушки, все до единой.

— О, черт возьми, Джорджия.

Да, Джорджия… трахни меня.

ДЖОРДЖИЯ

— О, черт, Джорджия.

Мои глаза распахиваются при звуке моего имени — я не сплю, но придремала, так что сначала думаю, что мне это почудилось.

Наклоняю голову, напряженно прислушиваясь, стараясь услышать это снова.

Ни шепота.

Не приглушенных звуков.

В доме тихо.

Конечно, мне это не приснилось; я точно бодрствую.

Не так ли?

Может быть, я схожу с ума? Даже я могу признать, что была не в себе с тех пор, как перевелась сюда, и этот новый дом, в котором я живу. Может, здесь водятся привидения? Это объяснило бы шумы.

Голоса.

— О, Джорджи, блядь… о, блядь…

Подождите. Я определенно слышала свое имя. Но с чего бы призраку бормотать мое имя? Я живу здесь всего несколько дней — едва ли этого времени хватит, чтобы я кому-то понравилась, да?

Я посмеиваюсь над абсурдностью своих мыслей, отбрасывая их в сторону.

— Да, Джорджи, черт возьми.

Я сажусь в постели, звуки доносятся из соседней спальни через стену.

Что означает…

Означает…

Эшли стонет мое имя?

Не может этого быть. Нет никакого долбанного способа.

Нет.

Невозможно.

Я сижу словно парализованная, молчаливая — не шевеля ни единым мускулом, настолько ошеломленная этой мыслью, что задерживаю дыхание, едва дыша.

С чего бы ему произносить мое имя? Какая возможная причина?

Он в беде?

Что, если…

Что, если что-то не так?

Я откидываю одеяло и выскальзываю

из кровати, крадусь на цыпочках по ковру, как кошка, как будто он мог меня услышать, подкрадываюсь к двери и съеживаюсь, когда поворачиваю дверную ручку.

Дверь скрипит.

Тсс, тише!

«Спокойно, Джорджия! Тихо».

Медленно высовываю голову и обнаруживаю, что его дверь закрыта.

Наклоняю голову и слушаю еще раз.

Вот оно снова.

Мое имя.

Мне не почудилось это. Что, черт возьми, происходит в его комнате!? Стоны не могут быть нормальными, не так ли? Ему снится долбанный кошмар? Мы только час назад легли спать после просмотра фильма!

Звучит так, будто в его спальне снимают порно, и нет никаких сомнений, что парень дрочит, судя по звукам, которые он издает, визуализируя…

Я ахаю.

О, мой Бог.

О, нет.

О, нет, нет, нет, нет.

Этого не может быть.

Сердце бешено колотится, возвращаюсь в свою комнату, закрываю дверь так тихо, как только могу, учитывая, насколько я шокирована, бросаюсь обратно на кровать и ложусь на спину.

Моя кожа горит от звуков, которые я теперь могу слышать лишь смутно.

Ох, Эшли, Эшли, Эшли — стены тоньше, чем ты думаешь.

«И ты ему нравишься больше, чем думала».

Я зарываюсь головой в подушку, истерически хихикая.

Но.

ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ЭТО ЗНАЧИТ?

16

Джорджия

Следующие несколько дней я вообще почти не вижу своего соседа по дому; можно было бы подумать, что он привиделся мне, если не считать того факта, что мы живем под одной крышей и спим через коридор друг от друга.

Должно быть, Эшли избегает меня.

Неудивительно, учитывая, что той ночью он дрочил и выкрикивал мое имя.

Я сижу на траве и смотрю, как Вероника прыгает в высоту в конце поля стадиона. До сих пор она каждый раз с легкостью преодолевала перекладину, что является впечатляющим достижением, учитывая, что она не такая высокая и не такая быстрая.

Если бы Ронни не относилась ко мне плохо, я бы восхищалась ею больше. И хотела бы быть ее другом. К сожалению, ее отношение отвратительно, и, если бы она не была моим товарищем по команде, я бы сейчас здесь не сидела, хлопая в ладоши и приветствуя ее победу.

Она приземляется на мат, на спину, с трудом перепрыгнув, чтобы не сбить штангу со стойки. Думаю, что следующая попытка может стать для нее последней, а она — последняя в списке, а это значит, что я смогу уйти и отправиться домой.

Хотя…

Кажется, у Эшли сегодня игра. Я помню, что видела это в его календаре, который он держит на холодильнике, его расписание, нацарапанное черным маркером на доске неаккуратными буквами и цифрами, которые я едва могу разобрать.

Если я правильно помню, то игра будет дома.