Британский качок
Шрифт:
Размахиваю своим телефоном.
Если бы это был настоящий стадион в кампусе, охранники остановили бы меня с помощью электрошокера, чтобы помешать добраться до игроков и, возможно, причинить им вред.
Я веду себя как сумасшедшая, но мне все равно!
— Я выиграла поездку! — кричу я. — Эшли, Я ВЫИГРАЛА ПОЕЗДКУ!
Я вращаюсь по кругу.
Позади себя слышу, как кто-то бормочет: «С этой девушкой все в порядке? Она выглядит неуравновешенной», но это не мешает мне броситься к моему соседу по дому.
—
Преодолеваю оставшиеся несколько метров; теперь все смотрят на меня, но мне все равно, МНЕ ВСЕ РАВНО, МНЕ ВСЕ РАВНО.
Я еду в Лас-Вегас!
— Эй, ты не можешь выйти на поле — игра еще не закончена, — говорит один из парней.
Эшли бросается мне навстречу.
— Джорджи, ты в порядке? — Он явно сбит с толку, судя по тому, как держит меня и смотрит мне в глаза — как будто проверяет, нет ли признаков сотрясения мозга.
— Я выиграла. Я выиграла поездку в Вегас! — Я снова кружусь, его друзья и товарищи по команде смотрят на меня, тяжело дыша от напряжения игры.
У меня перехватывает дыхание от восторга.
Эшли колеблется.
— Ты выиграла?
— Я выиграла! — повторяю я примерно в двенадцатый раз, и это звучит так, словно это никогда не устареет, мне хочется пойти домой и собрать чемодан прямо сию минуту.
— Срань господня!
— Я также сказала! — Почему он не поднимает меня и не кружит по кругу? Это самая замечательная новость! — Мы едем в Вегас!
— В чем, блядь, дело? — Я слышу, как несколько парней разговаривают так, будто я не нахожусь в метре от них. — Это Вегас, а не Бали. Эта цыпочка сумасшедшая.
Другой спрашивает:
— Это его девушка?
— Наверное.
— Нет, чувак, это его соседка по дому.
Я прыгаю вверх-вниз и в этот момент волнение переполняет и Эшли. Он хватает меня в охапку и кружит — именно так, как я и представляла.
Я начинаю смеяться, пока он кружит меня по кругу, чувствуя, как у меня кружится голова, но по всем правильным причинам.
И когда он начинает бегать со мной, крича «Мы едем в Вегас!» во всю глотку? Стюарт, Уилл и еще несколько парней из его команды начинают гоняться за нами, пока он несет меня, бегая по периметру игрового поля.
Улюлюканье и вопли.
Это самое нелепое, чудесное чувство, которое я когда-либо испытывала.
Веселье.
— Я так счастлива прямо сейчас, что могла бы расцеловать тебя! — Я смеюсь, обнимая его за шею, чтобы не упасть задницей на землю, хотя не сомневаюсь, что он достаточно силен, чтобы удержать меня.
Я не волнуюсь, что Эшли уронит меня, и мне действительно приятно быть в его объятиях, когда он держит меня.
В этом нет ничего романтического.
Господи, он такой сильный.
— Отпусти меня — ты такой грязный! — Я визжу от смеха, грязь с его рук попадает на мои ноги и тело, пока он мчится по траве.
—
Судья начинает свистеть в свисток и качать головой, делая руками крест-накрест, как будто все это является частью игры. Все это вышло из-под контроля. Интересно, что произойдет, когда Эшли придется отпустить меня и вернуться в игру.
Дерьмо.
Я прервала его.
Я устроила грандиозную сцену, что так на меня непохоже!
— Дорожное путешествие, дорожное путешествие, — скандирует один из гигантских товарищей по команде Эшли. — Дорожное путешествие!
— Ты не поедешь с нами! — кричит Эшли в ответ с широкой улыбкой.
Разве это плохо, что я хочу прижать его к себе?
— Черта с два! — кричит Стюарт, бегая кругами вокруг нас. — Когда отправляемся?
Хороший вопрос.
Мне не терпится узнать все это; первое, что сделаю, когда вернусь домой, это перейду по ссылке, введу всю свою информацию и узнаю все подробности.
Завтра.
Или на следующей неделе.
Я буду готова.
17
Эшли
Меня будут доставать из-за того, что произошло сегодня на матче, всю оставшуюся жизнь. Определенно, до конца сезона.
Я смотрю, как остатки грязи стекают в канализацию, вода льется вслед за ней, моя голова склонена в изнеможении после долгого дня.
— Джонс, ты все еще там?
Стью стоит у входа, прислонившись к кафельной стене, и нетерпеливо смотрит внутрь.
— Очевидно, что я все еще здесь — ты пялишься прямо на меня, придурок.
Он смеется.
— Мы хотим поговорить о Вегасе.
Мы? О Вегасе?
— Уходи. — Вода стекает по моей шее, по спине.
— Скажешь дату поездки? Я хочу, чтобы Элли знала.
Он, блядь, сейчас серьезно?
— Приятель, я не знаю дат. Она только сегодня узнала, что выиграла, и даже если бы знал, думаешь, я бы тебе сказал? — Они не поедут.
Не могу представить себе поездку с этими придурками, сводящими меня с ума еще больше, чем они уже делают. Кто захочет отдыхать с этими идиотами?
— Должен ли я тогда просто написать Джорджии сам, или эм…
Почему он не ушел?
— Ты все еще стоишь там?
— Да.
— Оставь меня в покое, я устал. — И мои мышцы болят — не только от того, что я таскал Джорджию на руках по полю, но и от того, что меня так много раз били во время матча.
Иногда мне кажется, что я застрял в теле восьмидесятилетнего старика.
Стюарт в конце концов смягчается, или, может быть, я просто игнорирую его достаточно долго, чтобы ему стало скучно, и уходит, оставив меня наедине с моими мыслями.