Британский качок

Ней Сара

На очереди обувь.

Босоножки на танкетке, принадлежащие Прие.

Это особенное путешествие, и я хочу чувствовать себя особенной.

Хорошенькой.

Даже сексуальной.

С тревогой я надеваю несколько золотых браслетов на левое запястье и наблюдаю за собой в зеркале, когда по очереди вдеваю кольца в каждое ухо.

Вспоминаю, что забыла нанести блеск для губ, и роюсь в своей дорожной сумке в поисках красивого розового цвета. У меня не так много косметики, и обе мои подруги были достаточно любезны, чтобы одолжить мне немного

своей.

Я безнадежно нервничаю.

Переполнена волнением и предвкушением — что он скажет, когда я открою дверь и войду в наш гостиничный номер?

И собираюсь это выяснить.

Втягивая воздух, я выдыхаю, когда открываю дверь и делаю первые несколько шагов вперед.

Эшли сидит на диване, листает журнал, прежде чем поднять глаза. Кладет его на стол, вытирая обе руки о штанины своих парадных брюк, прежде чем подняться.

Парадные брюки.

Парень переоделся в брюки и отглаженную голубую рубашку. Рукава закатаны до локтей, татуированные руки заигрывают с моим заинтересованным взглядом.

Я странно польщена, что он приложил столько усилий, чтобы хорошо выглядеть, волосы зачесаны назад, щетина пострижена.

О боже.

Держу пари, он потрясающе пахнет.

— Ты выглядишь… — Он делает паузу, подыскивая прилагательное. — Красиво.

Я кружусь, как хотела сделать с тех пор, как мы приехали, желая ущипнуть себя.

— Спасибо, ты тоже.

Ты тоже? Фу.

— Готова идти? — Он берет бумажник и сотовый и засовывает их в задние карманы.

— Да, дай мне взять свою сумочку. — Не теряя времени, достаю удостоверение личности и наличные из одной сумки и кладу их в маленький розовый клатч, который сочетается с этим сексуальным, милым платьем.

Краем глаза замечаю, что Эшли наблюдает за мной, и притворяюсь, что не замечаю, желая, чтобы он смотрел, но у меня все еще скручивается узел в животе.

Прошло несколько часов, осталось еще тридцать с чем-то…

Я могу пройти через это. Могу держать свои руки подальше от него и притвориться, что мы просто приятели.

Да, точно.

Я делаю это каждый день. Это не должно было быть проблемой, несмотря на тесноту помещения.

Поездка на лифте в вестибюль проходит тихо, как будто мы двое незнакомцев, спускающихся вместе, старающихся не пялиться и не встречаться взглядами.

Пальцами тереблю цепочку на сумочке, желая чем-то занять себя.

Тротуар — это безумие.

Переполнен.

Кишит людьми.

Проезжая часть? Забита машинами, такси и туристическими автобусами, бампер к бамперу. Все сигналят. Кричат.

Откуда-то сверху льется музыка, и я поднимаю взгляд — на мониторе высотой в три или четыре этажа транслируется видео, рекламирующее артиста, проживающего в этом отеле.

Кто-то не смотрит, куда идет, и врезается в меня; я наклоняюсь, шатаясь на этих дурацких каблуках, на которых у меня мало практики ходьбы, и которые следовало бы оставить в комнате.

— Нам туда, — кричит Эшли мне прямо в ухо, помогая мне выпрямиться. — Ты в порядке?

Я киваю.

—

Следуй за мной.

Наблюдая за его сильной спиной, за тем, как мышцы напрягаются при каждом его движении, и изо всех сил стараюсь держаться рядом с ним. И так продолжается до тех пор, пока мы не подходим к известному отелю с его знаменитым танцующим фонтаном перед входом.

Все останавливаются, чтобы посмотреть, что вызывает заторы.

Я натыкаюсь на спину Эшли, толпа перед гигантским водным шоу казино огромна и становится еще больше теперь, когда вода взлетает брызгами.

Туристы всех национальностей толпятся здесь ради видео и фотографий, локти и плечи натыкаются на нас со всех сторон.

Чья-то рука хватает мою.

Я смотрю вниз. Рука Эшли.

Большой и сильный, он крепко держит меня, пока мы движемся сквозь толпу, не желая вызывать такси, так как движение тоже ужасное.

— Чтобы мы не потеряли друг друга, — бросает он через плечо.

Ясно.

Врезаюсь в еще кучу людей, потому что моя голова опущена, пока я иду, уставившись на наши соединенные руки, вид и тяжесть его в моей собственной ладони заставляют мое сердце биться чаще.

Парень не отпускает меня.

Не тогда, когда мы выбрались из толпы людей, не тогда, когда входим в ресторан.

Когда стоим там, ожидая, когда нас усадят, Эшли отпускает мою руку, но тут же кладет свою мне на поясницу, как будто там ей самое место.

Я счастливо вздыхаю, следуя за хостес, когда она ведет нас к нашему столику, уединенному месту в углу, вдали от шума и суеты.

Должно быть, часть призового конкурса — один из лучших столов.

— Празднуете что-то особенное? — спрашивает официант, когда мы садимся, кладя меню перед каждым из нас, пока другой наполняет стаканы с водой, которые уже были расставлены на столе. — Годовщина? Свидание?

— О, мы не пара, — выпаливаю я, указывая между Эшли и собой, как идиотка.

«Почему, Джорджия? Почему? Просто держи рот на замке. Вот поэтому он думает, что тебе неинтересно, и ты делаешь только хуже!»

— Я имела в виду, что мы не празднуем ничего особенного. — Я делаю глоток воды из стакана, чтобы заткнуться, лицо краснеет от смущения.

— Могу я предложить вам для начала выпить?

Я украдкой бросаю взгляд на Эшли.

Его лицо непроницаемо, взгляд прикован к меню, которое он сейчас держит в обеих руках, взгляд блуждает по страницам. Губы сжаты.

— Конечно, — говорит он. — Я буду «Гиннесс».

Нерешительно прикусываю нижнюю губу.

— Эм, я буду бокал белого вина. Что у вас есть?

Официант предлагает мне несколько вариантов, и я выбираю один, на самом деле понятия не имея, что я заказала, но уверена, что мне это все равно понравится.

— Что выглядит хорошо? — спрашиваю я, беря свое меню и открывая его, как книгу.

— Все.

Стейк. Лобстер. Паста. Суп.

Десерт.

Все это здесь, и мы можем заказать; нам даже не придется оплачивать счет в конце трапезы.