Бродяга
Шрифт:
– Хорошие венки, - бормотала она, поглаживая руку. Затем уверенно ввела иглу. Взяла контроль, и не торопясь прогнала содержимое шприца в вену. Это был не морфин! Приход захватывал дух. Тело пронзили тысячи иголочек, ступням ног стало жарко так, что он поерзал ногами. И накатила волна... Когда вынырнул на поверхность, первое что увидел, это два лица внимательно на него смотрящие.
– Ну, слава Богу, я боялась, что ты отъехать собрался.
– Она заулыбалась.
Антон понял, что это первый раз видит ее улыбку. Он знал, что влюбился, влюбился с первого взгляда, и это пугало его. Чутье подсказывало, что ничего хорошего из этого не выйдет, а другая безрассудная его часть кричала, да хрен с ним! Будет, что будет! Лишь бы только можно было обнять. Целовать ее волосы, глаза, губы, ласкать ее тело. Он встряхнул головой, отгоняя видение. Попробовал встать, качнуло в сторону, опять присел.
– Идем,- Шмаль, уже обулся и ждал в прихожке.
–
– обратился к Свете.
– Как хочешь, расскажешь, как там, на Севере жизнь.
Витя, оценивающе посмотрел на них, - Ну, ладно. Завтра поедем. Пойду, маме помогу, она что-то там про огород говорила. Весна ведь. Скоро картошку сажать надо будет.
Шмаль ушел. Света закрыла за ним двери и вернулась на кухню. Антон, хотел заговорить, но голова клонилась вниз. Он воткнул. Пришел в себя. Света, тоже дремала возле окна. Он встал, прошел в комнату. Разделся и нырнул под одеяло. Закрыл глаза, тело плыло по течению. Мир вокруг перестал существовать. Очнулся от прикосновения. Рядышком лежала Света, пристально глядя на него широко распахнутыми глазами. Он молча обнял ее. Она задрожала всем телом и прижалась к нему.
– Ты, не будешь обижать меня?
– прошептала еле слышно.
Его переполняла нежность. Никого в мире не было, только она.
– Я, никогда тебя не обижу. Ты моя девочка.
Она доверчиво, еще сильнее прижалась к нему, - Ничего не говори, я все вижу. Они поцеловались. Никого, никогда, Антон не любил так страстно и так нежно. Они вставали с постели только, чтобы перекусить, сходить в туалет, уколоться, а потом дальше растворялись друг в друге. На третий день, они перебрались к Антону.
Хата понемногу преображалась. Антон, договорился с двумя отделочниками, и они за пять дней сделали косметический ремонт. Пока, он доставал деньги, Света, входила в роль хозяйки. Указывая работягам, каким она видит жилище после ремонта. Антон, вытащил старую кровать на улицу и привез на замену шикарный "сексадром", так сразу окрестила здоровенную, сделанную из бука кровать, Светлана. Телевизор перекочевал из спальни в зал. Изменения к лучшему были на лицо. Они наслаждались жизнью. Он узнал, как случилось, что Света жила одна. Родители, наркоманы со стажем, забросили дочь еще в раннем детстве. Хорошо, бабушка забрала к себе. Отец, не успев выйти из тюрьмы, вскорости опять возвращался на нары. Последний срок отбывал в Сокале, на особом режиме. Освободившись два года назад, снова присел на наркотик. Занес инфекцию, в паху образовался абсцесс. Решил провести операцию самостоятельно. Взял лезвие, сделал разрез, с раны хлынул гной. Чайной ложечкой стал вычищать рану. Задел артерию. Фонтан крови ударил в потолок. Скорой он не дождался. Мама в настоящее время находилась в лагере, приняли со стаканом мака. Бабушку, Света похоронила пол года назад, и решила перебраться в родительскую квартиру. Родителей, она не смотря ни на что, любила. Регулярно навещала маму, а если уж не получалось съездить на свиданку, то посылку обязательно отправляла в срок. Отец, в ее глазах выглядел, чуть ли не мучеником, возможно в какой то степени она права, размышлял Антон. На наркотик, она присела не так давно. После смерти бабушки и переезда в родительскую хату, как то зашел давний товарищ отца. Спросил разрешения на варку. Тогда-то она и решила попробовать. Этот же товарищ помог ей с работой. Она, торговала на продовольственном рынке сухофруктами: изюм, чернослив, грецкие орехи и все в том же плане. Несмотря на юный возраст, достаточно хорошо разбиралась в жизни и в людях. Она полюбила, Антона сразу и безоглядно. Сердце подсказывало, что это тот, единственный человек, с которым ей хотелось быть всегда. Внимание и забота, которыми окружал ее Антон, были непривычными для нее ощущениями. Оба купались в море блаженства, находясь рядом, друг с другом. Казалось, так будет всегда. Пришел месяц май. Фруктовые деревья надели пышные шапки, под окнами цвели черешня и абрикос, рядышком расположилось несколько яблонь. Внезапно ночью ударил мороз. И хотя на следующий день опять пригревало солнышко, цветы на деревьях почернели и вскорости облетели. Тоже случилось с картофелем. Витя, рассказал Антону, - Весна ранняя была, ну мы с мамой посадили пораньше, да и не только мы, все соседи. Картофель уже зацвел, а тут мороз. Придется по новой сажать.
Пока, Витя помогал маме, Антон, решил помочь Светлане. Состоялся серьезный разговор. Убеждать ее не пришлось, она сама понимала, что нужно спрыгивать с этой беды. Поговорила с хозяином, он разрешил взять отпуск на пару недель. Решающую роль тут сыграло то обстоятельство, что у них, что-то вроде медового месяца. Затарились барбитурой: реланиум и сибазон, можно было свободно купить на Краковском рынке во Львове. Надо только знать, к кому обращаться. Взяли еще реладорма, вообще подошли к проблеме основательно. Самые трудные оказались первые три дня. Ломало Светку беспощадно. Бросало в пот, и сразу же начинал бить озноб. Сопли текли рекой, она постоянно чихала, вдобавок непрекращающийся понос. Несмотря на то, что под завязку была накачена барбитурой, никак не могла поспать. На четвертый день, стало немного получше, она первый раз поела сметаны с клубникой. Ее тут же вырвало, но это начиналось выздоровление. Через десять дней вышли на солнышко, взяли с собой покрывало, полотенца, и пошли на реку.
– Как заново родилась, - она сладко жмурилась.
– Спасибо, без тебя, я ни за что бы не справилась.
Антон, был счастлив. Он, смог помочь самому родному человеку. Будущее рисовалось в радужных красках. Жизнь продолжалась! Придя домой, он проверил, как обстоят дела с финансами. Оказалось не густо. Последнее время, он никуда не выходил, много ушло на лечение. Выхода не было, надо ехать за бабками. Желательно подальше. У себя в городе, он уже давно не работал. Береженого, Бог бережет. Он не сомневался, что местные опера знают о его существовании. Чего другого, а информаторов у них было достаточно. Но пока работает на чужой территории, беспокойства ему не причиняли. Надо ехать в Черновцы. Чем дальше от дома, тем лучше.
– Решено, еду, надо вот только, Витю сфаловать, - порешил, Антон. Друга, уговаривать не пришлось.
– Сам давненько о том же думаю, - сообщил он - когда едем?
– Завтра, на автобусе до Львова, а дальше поездом. Поезд отходит около шести вечера, до Черновцов катит пять с половиной часов, так что на месте будем в полночь. Успеем выспаться и наметить дальнейшие действия.
– Решено, едем, - Витя был полон энтузиазма.
Выехали на следующий день, после обеда. Антон забежал на рынок проститься со Светкой. Она категорически отказалась еще немного отдохнуть, и побыть дома.
– Ну, что я там одна, высиживать буду, здесь на людях отвлекусь немного. За меня не переживай. Не смотри, что такая хрупкая, я на самом деле сильная.
У него щемило сердце. Они расставались в первый раз.
– Ничего, это не надолго - успокаивал он сам себя. Приехали во Львов, на Пидзамчи вышли с автобуса. Сели на трамвай, шестерку, доехали до вокзала. Купили билеты до Черновцов. Послонялись по Привокзальной, попили пивка. Прихватили в магазине по паре бутылок "Львовского". У торговки взяли пирожков с ливером. Подошло время отправления. Поезд отходил вовремя. Антон, залез на верхнюю полку, полистал "Вокруг света" купленный в привокзальном киоске, незаметно задремал. Разбудил шум в купе, оказалось они уже в Ивано-Франковске. Спать больше не хотелось. Он спрыгнул вниз, сходил в туалет, ополоснул лицо, затем вернулся в купе. Попутчиками оказались пожилая пара, ехали навестить сына. У того свой бизнес в Черновцах, в подробности бабуля не вдавалась, а старый в основном помалкивал, предоставляя супруге вести беседу. Та оказалась весьма словоохотливой, но предметом ее разговоров, была в основном она сама, ее здоровье, проблемы со спиной, огород, и соседка к которой у нее была давняя неприязнь. Шмаль, был в своем репертуаре, где надо сочувственно поддакивал, охал, в общем, выказывал полнейшую заинтересованность. Понемногу очаровывая бабульку своим обаянием. Она уже выяснила, что тот еще не женат, показывала фотку своей младшей дочери, и без обиняков заявила, что тому пора жениться. Шмаль, соглашался, да пора, вот только не могу, мол, найти ту единственную. Старый предложил подкрепиться. Антон, достал пирожки и пиво. Бабулька, стала выгружать из сумки разнообразную снедь. Печеная курица, вареная картошка залитая лучком, обжаренным в сливочном масле, находилась в небольшой кастрюльке. Малосольные огурчики, крутые яйца, сало, шаньги и здоровенная бутыль самогонки.
– Угощайтесь хлопцы, - радушно пригласила она ребят. Те, не стали заставлять себя упрашивать. Все по очереди выпили по сто грамм, с небольшого граненого стакана, закусили, потом накатили еще разок. Старый, стал более общительным. У них с Антоном, завязался разговор. Темой разговора, стал Горбачев с его перестройкой. Говорил в основном, старый. Антон, с чем-то соглашался, в чем-то перечил. К обсуждению подключились Витя с бабулькой. На одном все сошлись безоговорочно, с сухим законом, генсек перемудрил. Еще ни разу, Антон, не слышал от простых работяг, одобрения этому безумному проекту. За разговорами и выпивкой время пролетело незаметно. Подъезжали к Черновцам. Бабуля, написала на клочке бумаги адрес, отдала, Вите.
– Будешь если рядышком, заходи в гости, мы тебе невесту найдем. И друга с собой бери, у нас незамужних девчат хватает.
– У меня, есть невеста, - Антон, не смог сдержать счастливой улыбки.
– Все равно, заходите, - они попрощались. Старого с бабушкой, встречал сын. Он быстро посадил их в старенькую пятерку, и они укатили.
– Надо нам ночлег подыскать, - озабоченно заметил, Шмаль.
Подошли к стоянке такси.
– Не подскажешь, где можно хату на пару дней снять, - обратился, Антон к водиле с круглой физиономией.
– Желательно, чтобы к рынку поближе.