Бродяги Севера (сборник)
Шрифт:
Серой Волчицы уже не оказалось на лунном свете в том месте, где он ее оставил. У входа в расщелину между двумя скалами валялись безжизненные, холодные трупики трех щенят. Рысь растерзала их на куски. Завыв от горя, Казан приблизился к двум скалам и просунул между ними голову. Серая Волчица оказалась там и мучительным воем стала звать его к себе. Он вошел и стал слизывать кровь с ее плеч и головы. Весь остаток ночи она простонала от боли. А на заре она выползла из своей берлоги к окоченевшим уже трупикам, валявшимся на скале.
Здесь Казан увидел, как ужасна была работа рыси. Серая Волчица была слепа не на один день и не на одну ночь, а навсегда. Мрак, который уже никакое солнце
Напрасно потом Жанна звала к себе Казана. Ее голос долетал до Солнечной скалы, и голова Серой Волчицы еще теснее прижималась к Казану, а он начинал зализывать ей раны, откинув уши назад. К вечеру Казан оставил Серую Волчицу надолго одну, чтобы сбегать на равнину и поймать для нее кролика. Серая Волчица потыкала носом в мех и в мясо кролика, но не ела. А еще позже Казан все-таки принудил ее пробежаться с ним по долине. Больше уж он не хотел оставаться на вершине Солнечной скалы и не желал, чтобы там оставалась и Серая Волчица. Шаг за шагом он свел ее по извилистой тропинке вниз, подальше от ее мертвых волчат. Она могла двигаться, только когда он был близко к ней, так близко, что она могла бы касаться носом его усеянного рубцами бока.
Они добрались наконец до той точки, откуда нужно было уже сделать до земли прыжок в четыре фута, и тут только Казан понял вполне, как ужасно беспомощна стала теперь Серая Волчица. Она скулила и съеживалась в комок двадцать раз, прежде чем отважиться на прыжок, и когда наконец прыгнула на все четыре ноги, то повалилась колодой прямо к ногам Казана. После этого Казан уже не распоряжался ею так строго, потому что это падение убедило его в том, что она могла быть в безопасности только тогда, когда действительно касалась носом бока своего проводника. Она следовала за ним покорно, когда они вышли в долину, все время, нащупывая своим плечом его бедро.
Казан бежал к зарослям на дне высохшего ручья, находившимся в полумиле расстояния от них, и на таком коротком расстоянии Серая Волчица раз двадцать оступалась и падала.
Всякий раз как она падала, Казан все больше и больше понимал, что такое слепота. Один раз он бросился за кроликом, но не сделал и дюжины прыжков, как остановился и поглядел назад. Серая Волчица не двинулась с места ни на дюйм. Она стояла как вкопанная, нюхала воздух и поджидала его возвращения. Целую минуту Казан, со своей стороны, поджидал ее к себе. Но затем ему пришлось все-таки вернуться к ней самому. Но и вернулся-то он именно к тому самому месту, где ее и оставил, зная, что все равно она не двинется без него ни на шаг.
Весь этот день они провели в зарослях. К вечеру он побежал к избушке. Жанна и ее муж все еще находились там. Целых полчаса Жанна провозилась с ним, все время разговаривая с ним и лаская его руками, и Казаном вдруг снова овладело прежнее беспокойное желание остаться с нею совсем и уже больше никогда не возвращаться в леса. Чуть не целый час он пролежал на подоле ее платья, касаясь носом ее ног, в то время как она шила какие-то предметы для ребенка. Затем она встала, чтобы приготовить ужин, и Казан тоже поднялся вместе с нею, довольно неохотно, и направился к двери. Его уже звали к себе Серая Волчица и мрак ночи, и он ответил на этот зов тем, что грустно передернул плечами и поник головой. А затем по его телу пробежал знакомый трепет; он улучил момент и
С этих пор в течение нескольких дней продолжался поединок между этой слепой верной Серой Волчицей и молодой женщиной. Если бы Жанна знала о том, что происходило в зарослях, если бы только она могла видеть это бедное создание, для которого Казан составлял всю его жизнь, солнце, звезды, луну и добывал пропитание, то она, несомненно, помогла бы Серой Волчице. Но она этого не знала и потому все чаще и чаще стала кликать к хижине Казана, и успех всегда оставался на ее стороне.
Наконец наступил великий день – это был восьмой день после происшествия на Солнечной скале. Еще двумя днями раньше Казан завел Серую Волчицу в лесные пространства, тянувшиеся вдоль реки, и там ее оставил на ночь, а сам побежал к знакомой избушке. И вот тут-то крепкий ремень прикрепили к его ошейнику и привязали к кольцу, вбитому в стену. Жанна с мужем поднялись на следующий день чуть свет. Солнце только еще всходило, когда они отправились в путь. Мужчина нес на руках ребенка, а Жанна вела на ремне Казана. Жанна обернулась и в последний раз посмотрела на избушку, и Казан услышал, как она глубоко вздохнула. А затем они спустились к реке. Громадная лодка уже была вся нагружена их имуществом и ожидала их самих. Жанна взошла в нее первая с ребенком на руках. Затем, все еще не спуская Казана с привязи, она притянула его к себе, так что ему пришлось улечься у ее ног.
Когда они отплыли, солнце стало припекать спину Казану, и он закрыл глаза и так и оставил свою голову на руке у Жанны. Затем он услышал вздох, которого не заметил ее муж, когда они проезжали мимо группы деревьев. Жанна замахала избушке рукой, и она тотчас же скрылась за этими деревьями.
– Прощай! – закричала она. – Прощай!
И затем опустила лицо к Казану и к ребенку и заплакала.
Мужчина перестал грести.
– Тебе жаль, Жанна? – спросил он.
Затем они проплыли мимо леса, и Казан вдруг почуял долетевший до него запах Серой Волчицы и жалобно завыл.
– Тебе жаль, что мы уезжаем? – повторил муж.
Она замахала головой.
– Нет, нисколько, – ответила она. – Но только я всегда жила здесь, в лесах, привыкла к свободе, и здесь был мой дом.
Они проехали мимо белой песчаной косы, которая скоро осталась позади них. Казан вдруг встрепенулся, выпрямился и стал на нее смотреть. Мужчина окликнул его, и Жанна подняла голову. Она тоже посмотрела на косу, и вдруг ремень выскользнул у нее из руки и странный блеск появился в ее голубых глазах. На конце этой песчаной косы она увидала какого-то зверя: это была Серая Волчица. Она следила за Казаном слепыми глазами. Наконец поняла и она, эта верная Серая Волчица. Она по запаху догадалась о том, чего не могли увидеть ее глаза. Запах Казана и людей донесся до нее одновременно. А они все уплывали и уплывали.
– Смотри! – прошептала Жанна.
Мужчина обернулся. Серая Волчица уже стояла передними лапами в воде. И теперь, когда лодка отплывала все дальше и дальше, она подалась от воды назад, села на задние лапы, подняла голову к солнцу, которого не могла уже больше видеть, и на прощание жалобно и протяжно завыла.
Лодка вдруг накренилась. Бурое тело мелькнуло в воздухе, и Казан бросился в воду.
Мужчина схватился за ружье. Жанна остановила его рукою. Лицо ее было бледно.
– Пусть он идет к ней! – сказал она. – Не мешай ему, пусть идет! Его место при ней.