Брон
Шрифт:
Быстро и жестко по ее телу начали проходить волны кульминации, и внезапно Брон переместил руку, которой обнимал ее за талию, на ее затылок и прижал лицо Бекки к своей груди, чтобы заглушить крики экстаза.
Затем он убрал палец от лона Бекки и немного ослабил хватку на ее голове, но продолжал прижимать её к груди. Бекка немного сползла, так как Брон перестал ее удерживать, а ее тело слишком ослабло. Он обнял её за талию, пока Бекка удивлённо на него смотрела.
Она поразилась и возбудилось одновременно, когда увидела, как Брон облизнул палец, чтобы ее попробовать. Он не отвел взгляд, когда зарычал.
От возбуждения его глаза стали еще более
Он медленно вытащил палец изо рта и обнажил острые зубы, поднял руки вверх, словно на него навели оружие, и прорычал:
– Отойди от меня.
От низкого, звериного звука Бекку охватил ужас. Она мгновенного вскочила с колен Брона, второпях споткнулась, почти упав на задницу, и попятилась назад, пока прутья клетки не врезались ей в спину.
Физическая боль, которую она ранее испытала от удара, показалась детской игрушкой, по сравнению с эмоциональной пощечиной, которую Брон нанес, отвергая ее.
Он так резко встал, что почти опрокинул назад кушетку, и ушел в дальний угол клетки, тем самым увеличивая расстояние между ними. Стоя спиной к Бекке, Брон схватился за решетки, запрокинул голову и яростно заревел.
Глава 7
Брон с трудом успокоил дыхание и взял себя в руки. Он с такой силой вцепился в прутья клетки, что костяшки его пальцев побелели.
А потом издал громкий рев. Это немного помогло - гнев пошел на спад, но в воздухе все еще ощущался запах страха Бекки. Этот страх вызвал он, однако, ему того и надо было. Ещё пара секунд с ней на коленях, и он бы натворил что-то ужасное. Брон причинил бы ей боль, поэтому решил убраться от Бекки как можно дальше, прежде чем искушение закончится физическим действием. Его член болезненно пульсировал, но Брон старался не обращать на это внимания. И закрыв глаза, сфокусировался на дыхании через рот, не то чтобы это помогло, так как вкус освобождения Бекки все еще ощущался на языке, отчего Брону снова хотелось взреветь. Желание обернуться, подойти к Бекке, сорвать с неё одежду и заставить встать на колени на кровати было невыносимым. Ему следовало просто поцеловать её, однако, все его планы вылетели в окно, как только их рты соприкоснулись. Он задышал быстрее, борясь с инстинктом, который вопил: "Возьми её!".
Брон думал, что поцелуй будет сладким, нежным и простым. Вместо этого его накрыло сильнейшей волной возбуждения в его жизни. Брон едва помнил о долбаных камерах, о том, что Бекка боялась их и возненавидит его, если он разденет её и опустит лицо туда, где его пальцы играли с ее медом. Воспоминание о том, насколько узкой она была, напугало его достаточно, чтобы держать в узде свои желания. Он бы взял её слишком жёстко, слишком быстро и порвал бы эту сладкую киску. Брон хотел, чтобы Бекка выкрикнула его имя, но точно не от боли. Его грудь ныла в том месте, где укусила Бекка. Острая боль от укуса чуть не подорвала его контроль. Бекка не была одной из Видов, и это не значило, что она призывала его укусить её в ответ и сделать своей парой. Вероятно, Брон оказался слишком грубым, торопясь быстрее заставить её кончить, но он надеялся, что это было не так. Волнение помогло ему немного охладить пыл.
Он не хотел причинять Бекке боль. Он скорее сам испытает невыносимые мучения, чем сделает это с ней. Бекка доверяла ему, нуждалась в защите, однако, когда она сидела на его коленях, он сам представлял большую опасность для
Взять Бекку так, словно она одна из Видов, было бы непростительно. Она не отличалась ростом, выносливостью или силой, чтобы сопротивляться, если ей не понравятся какие-либо его действия. Бекка оказалась бы беспомощной перед его похотью, а он в помутнении рассудка мог бы не понять этого, пока не станет слишком поздно. Иногда мужчине, охваченному страстью, нужно хорошенько двинуть, чтобы привлечь его внимание. Брон наконец почувствовал себя достаточно спокойным и уверенным, чтобы перед ней извиниться. Признание того, что он чуть не сорвался, может немного нанести ущерб его гордости, но правда избавит ее от страха, который он вызвал, показав свою дикую сторону.
Брон повернулся к Бекке и посмотрел на нее, свернувшуюся калачиком на другой стороне клетки. И снова вина за содеянное начала поедать его изнутри. Бекка опустилась на пол и подтянула колени к груди, слегка обхватив их руками. Её медленное дыхание заверило его в том, что она спала. Брон приблизился к ней, не понимая, как она смогла уснуть сидя, уткнувшись лицом в колени. Осторожно взяв Бекку одной рукой под бёдра, а второй - за спину, он поднял её на руки, стараясь не разбудить. Её голова оказалась на уровне его шеи, возле отметины от укуса, оставленной ею. Медленно подойдя к кровати, Брон ногой скинул с неё одеяло и аккуратно положил Бекку на матрас.
Он не хотел отпускать её, мог бы так и сидеть, держа её в объятиях, но решил, что это не лучшая идея. Его член только-только расслабился, и Брону не хотелось искушать судьбу. Тщательно укрыв Бекку одеялом, он стал открыто изучать ее тонкие черты лица. Да, носик у неё забавный, но ему он нравился. Губы Бекки были небольшими, но пухлыми, идеальными для поцелуев. Почувствовав, что снова возбуждается, Брон быстро встал и отвернулся, отойдя от неё. Сев на холодный и твёрдый пол спиной к Бекке, он сосредоточился на двойных дверях, за которыми были враги, желающие зла ему и его женщине.
"Моей женщине? Чёрт".
Прикрыв глаза, Брон сделал медленный вдох, пытаясь напомнить себе, что она не принадлежала ему и никогда не будет. Тим Оберто не позволил бы дочери быть с одним из Видов, потому что боялся, что они слишком опасны для неё, и Брон не мог его в этом винить. Человеческие женщины, которые становились парами Видов, постоянно подвергались опасности, причём не только от своих пар. Услышав, как открылась дверь, Брон распахнул глаза и увидел, как четверо людей возвращают мужчину Видов, находившегося без сознания, в его клетку.
Вдохнув, он поморщился. Запах секса, наркотиков-афродизиаков и вонь врагов совсем не сочетались с его пустым желудком. Их с Беккой не кормили, и это сильно беспокоило его, потому что означало, что долго держать в живых их не будут. Однако, тогда получалась полная бессмыслица, если они планировали продать Брона кому-то ещё, когда нужда в нем отпадет.
Тут он вспомнил о годах, проведенных на испытательных объектах, и расслабился. Ублюдки работали на Мерсил, а значит они давали еду только тогда, когда получали то, что хотели. Мужчины ушли также быстро, как и пришли, и Брон повернулся к Бекке, надеясь, что они ещё не скоро вернутся. Она, вероятно, очень сильно устала: ей не вкалывали снотворное, а значит она не спала столько, сколько спал он. Брон снова вернул настороженный взгляд к двери. Он не мог по-настоящему защитить Бекку, но чувствовал себя лучше, охраняя ее несмотря ни на что.