Бронебойный диалог
Шрифт:
– Картина на стене дорогая.
– Довлет! Ты не понял, что я сказал?
– Почему бы не обнести особняк? Комерс в ментовку заявлять не будет, а тут и золотишко наверняка найдется, если хорошо поискать.
Сапеев подумал и сказал:
– Ну поищи, только аккуратно, вытирай за собой следы.
– Само собой!
– И никакого спиртного.
– Конечно, Гумар.
Талаев начал осматривать дом и через час вернулся с пакетом.
– Ну что? – спросил Сапеев.
– Я же говорил, здесь
Гумар увидел золотые цепочки, перстни с дорогими камнями, три пачки стодолларовых купюр, пачку купюр в двести евро, портсигар, усыпанный камнями.
– Неплохо. Это на сколько тут всего будет?
– Да одними деньгами тридцать штук баксов и двадцать евро, плюс «рыжни» тысяч на триста рублей, не меньше. Хороший улов, да?
– Это все в одном месте хранилось?
– Да, и открыто, в столе кабинета. Там еще кое-какая мелочь осталась, подарочная курительная трубка, золотые часы и ручка. Их брать не стал.
– Правильно. Того, что взял, хватит.
– Конечно, больше двух «лимонов» в рублях.
– Молодец. Следов не оставил?
– Все протер платком.
– Хорошо. Теперь ждать будет веселее. Убери все обратно в пакет и держи при себе, на хате поделим.
Телефон Сапеева прозвучал сигналом вызова.
– Нурке звонит, – сказал он и кратко ответил в трубку:
– Да?!
– Что у вас?
– Все нормально, мы в доме.
– Не «засветились»?
– Нет. Машину оставили в лесу, к усадьбе подошли по оврагу. Никого не видели, уверен, что и нас тоже никто не видел.
– Понятно. Значит, так, Гумар, Мара подвалит в усадьбу, как стемнеет, где-то часов в одиннадцать.
– А сейчас у нас… – Сапеев взглянул на часы. – Седьмой час. Больше четырех часов ждать.
– Вам неудобно в доме?
– Нет, здесь все очень даже хорошо.
– Будьте осторожнее, свет, как стемнеет, включите только в гостиной и в спальне на втором этаже, внешнее освещение не включайте.
– Понятно. Скажи, Герман, Мара обычно подходит к дому с улицы или приходит через заднюю калитку?
– Этого не знаю. Но, думаю, через калитку, хотя… черт ее знает, может, и с улицы. Для тебя это так важно?
– В принципе, нет.
– Ну, тогда готовьтесь к встрече нашей самочки.
– Мы готовы.
– Я уезжаю к себе, утром встретимся. Пока.
Сапеев отключил телефон.
– Ну что? – спросил его Талаев.
– Мара приедет часов в одиннадцать, надо будет включить свет в гостиной и в спальне наверху. Откуда обычно она заходит в дом, Герман не знает, может, с улицы, может, из сада.
– Еще четыре часа. Включить телевизор?
– Я вздремну, а ты, если хочешь, включи, но не здесь, а в столовой, да громкость убери до минимума и помни: ни капли спиртного.
– Помню. Не пить, не жрать, не курить, следы убирать сразу же.
– Точно.
На улице стемнело. Вскоре по стеклам окон забарабанили первые капли дождя. Талаев выглянул наружу:
– Небо заволокло. Видно, дождь затяжной.
– Это хорошо, это нам на руку.
– Да, если затянется на всю ночь.
– Вокруг все облачно, скорее всего, будет лить и ночь, и завтрашний день. Все, Довлет, я кемарить. – Гумар развалился на диване и тут же уснул сном младенца.
Талаев прошел в столовую, включил телевизор. На первом канале шел сериал, бандит удобнее устроился в кресле у холодильника. Он любил сериалы, особенно наивные мелодрамы с незатейливым сюжетом, а именно такой и показывали.
Он разбудил Гумара в 10 часов.
Сапеев проснулся от одного прикосновения, вскочил, выхватив пистолет:
– Что?
– Спокойно, Гумар, посмотри на часы.
– 22.00? Хорошо же поспал, – протер глаза бандит. – У нас все в порядке?
– А разве что-то должно было произойти?
– Ладно, пойду ополосну лицо. А жрать-то как хочется!
– Я смотрел холодильник, там ничего, кроме консервов. Зря послушали Германа и не купили еды.
– Обойдемся.
– И курить хочется. Может, перекурим втихаря?
– Нет. Работа есть работа.
– Да кто тут что найдет?
– Неважно, мы на деле. Да и скоро Мару встречать.
В 22.30 Талаев пошел к калитке. Сапеев включил в гостиной и спальне свет, прошел в прихожую. Если Мара появится с улицы, то валить ее надо будет прямо на входе, пока она ничего не сообразила. Он достал свой нож, осторожно провел пальцем по лезвию и довольно проговорил:
– Как бритва.
Гумар с детства любил ножи и владел холодным оружием виртуозно. Когда-то этим самым ножом, что сейчас держал в руке, он перерезал горло пятерым пленным русским контрактникам. Перерезал быстро, играючи. Вложив страшное оружие в ножны, бандит присел на стул у окна прихожей, через которое сквозь паутину тюли хорошо был виден центральный вход. Дождь на улице продолжался и, судя по пузырям на лужах, образовавшимся на уличной плитке, прекращаться не собирался.
Довлет же занял пост под развесистой липой. Он не обращал внимания на дождь, напряженно вслушиваясь в тишину загородного коттеджного поселка. Минут через двадцать он услышал отдаленный звук автомобильного двигателя. Спустя еще две минуты звук стал удаляться и вскоре совсем пропал. Талаев подошел к калитке, посмотрел на часы – без десяти одиннадцать – и занервничал, боясь, что Мара подойдет к нему так, что он не заметит. Но женщина хоть и старалась идти тихо, не привлекая внимания, все же особо не пряталась. Увидев ее, Талаев тут же вызвал Сапеева: