Бронеходчики. Гремя огнем…
Шрифт:
– Как-то дороговато выходит, – усомнился Пчелкин.
– Двухмесячное содержание Русского добровольческого корпуса в Испании или месячное содержание Особой армии в Монголии обходится куда дороже, чем годовые траты на все три республики. А на выходе… – Александр сделал многозначительную паузу и продолжил: – Сегодня пятую часть населения Прибалтики составляют русские. И их голос становится все более весомым. В сеймах республик появились устоявшиеся фракции сторонников сближения с Россией. Причем часть депутатов – русские.
– То есть добиться большинства, провести свое правительство и объявить о воссоединении с Россией? Умно, – хмыкнул Игнат.
– Н-да. Хватать и не пущать. О чем с тобой говорить, – отмахнувшись, вздохнул прибалтийский гость.
При этом показал, что неплохо бы и обновить рюмочки-то. Весьма дельное замечание. Они ведь собрались, чтобы не просто поговорить, но и выпить. А коней, как известно, на переправе не меняют. Игнат тут же подхватил бутылку и плеснул всем четверым. А там и новая перемена блюд поспела.
– А что я не так сказал-то? – закусив, вернулся к беседе Егоров.
– Никто, никого и никуда тянуть не собирается. Нас вполне устроят независимые, но дружеские государства. Пускай живут своим укладом, кто же против. Но только не враждебно настроенные по отношению к нам. В конце концов, это просто выгодно. Причем как нам, так и им. Путь этот небыстрый, но зато надежный, – пояснил Калугин.
– А что, если Россия поможет Литве в решении вопроса с Польшей? Это не ускорит процесс? – предположил Пчелкин.
– Нет. Литовское правительство на это не пойдет. Они просто убеждены, что стоит только русской армии оказаться на их территории, пусть и в качестве добровольцев, как выпихнуть их уже не получится.
– Но своих-то сил им явно недостаточно. Чуть ли не треть Литвы под поляками. А что, если в этих условиях они решат броситься в другую крайность и попросят помощи у Германии? А тогда уж плакали мечты Колчака и царя о независимых, но добрых союзниках, – усмехнулся Василий.
– Еще года три назад литовцы, пожалуй, так и поступили бы, – согласился Александр. – Но Гитлер их малость напугал своим заявлением: «Одна страна – одна нация». Они и без того опасаются, что как только Германия сумеет продавить аншлюс [3] , то начнет предъявлять права на области, заселенные немцами. Если так будет, то прибалтийские республики потеряют часть своих территорий в пользу Пруссии, на границе с которой преобладает немецкое население.
3
Аншлюс – в переводе с немецкого – «присоединение, союз». Этим термином обозначается присоединение Австрии к Германии в 1938 году. В данной реальности на дворе 1939 год, однако Гитлеру своего пока добиться не удалось.
– Кстати, штаны преют не у одних прибалтийцев, – отметил Егоров, отправляя в рот очередной кусок мяса. – В отношении Чехословакии имеются такие же опасения. Сформировали даже самостоятельный чехословацкий отдел. Мне дали три дня на сборы – и вперед. Что скажешь, Антон, долго еще Дольфус [4] сможет противиться Гитлеру? – обратился Игнат к Золотареву, служившему военным атташе в Австрии.
– Пока бьется его сердце, у Гитлера есть только одна возможность – прямое военное вторжение. Нам удалось помочь предотвратить три попытки переворота и два покушения непосредственно на канцлера. Вот только если кто-то задался целью убить другого, то остаться в живых можно, лишь устранив эту проблему. Гитлер Дольфусу не по зубам, а вот наоборот – лишь вопрос времени. Аншлюс все еще не свершился исключительно усилиями наших разведки и дипломатов в формате «Большой пятерки». Но вечно это продолжаться не может. Император это прекрасно сознаёт, оттого и чехословацкий отдел.
4
Энгельберт Дольфус – канцлер Австрии и лидер партии «Отечественный фронт». В реальной истории убит в 1934 году во время неудачной попытки переворота сторонников гитлеровской Германии.
– А почему же тогда в Прибалтике ничего подобного нет? – удивился Александр.
– Потому что, не пройдя Чехословакию, немцы в Прибалтику не сунутся. И напротив, если сумеют откусить Судетскую область, значит, подвинут в военном плане нас. А тогда эти три суверенные карликовые республики сами подожмут хвост и, весело повизгивая, лягут под Гитлера. И тот, я уверен, проявит дальновидность, откусив лишь часть приграничных земель и оставив Прибалтику в качестве буфера между собой и Россией. Под своим протекторатом конечно же.
– Весело, – заключил Игнат.
– Угу. Прямо обхохочешься, – подтвердил Антон.
– Да ну вас к лешему! – возмутился Александр. – Ну вот что мы за люди? С бабами – о работе, на работе – о бабах. Совесть поимейте. Игнат, я слышал, у тебя к первому кабальеро прибавился еще один.
– Ну, оно и первого не больно-то можно назвать кабальеро. Из крестьян все же. А второй так и вовсе казак, без всяких кривотолков, – откидываясь на спинку стула и подбочениваясь, заявил Егоров.
– О как! Мало того что лишился холостяцкой воли, так еще и кандалами обзавелся, – вновь сокрушенно покачал головой Антон.
– Не завидуй, – подмигнул Игнат.
– А и правильно, – поддержал друга Василий. – Хороших людей должно быть много. Я вот тоже возьму и женюсь.
– На монголке, – подначил Александр.
– Почему сразу на монголке? Правда, и русской назвать ее сложно. Рождена от брака русского почтмейстера и бурятской крестьянки.
– То есть?.. – подбодрил его Александр.
– То и есть. Настя, она, конечно, отличается от истинных бурят, но скажу я вам, кровь у этого народа сильна. Но русская серьезно так сгладила резкие бурятские черты лица, и получилась эдакая восточная красавица.
– Нормально, да! То есть Игната в Испании захомутали, Василий готов сдаться на милость азиатки…
– Она русская, – вставил Пчелкин.
– Ну да, только малость восточная красавица, – отмахнулся Александр. – Так а мне теперь что же, на литовке жениться?
– Ну чего ты вскинулся? Сам же сказал, что русских в тех краях более чем достаточно.
– Согласно тайной директиве я должен всячески способствовать смешанным бракам, в особенности мужеского населения прибалтийцев с русскими девицами.
– Да ладно тебе. Уж себе-то малость попустишь, – хохотнул Антон.
– Э-э не-эт, – возразил Игнат. – Коль скоро есть подобное распоряжение в отношении мужчин, то должно быть и насчет женщин. Так что, Саня, давай вдохновляй массы личным, так сказать, примером.
– Да ну вас к лешему! Давайте лучше выпьем за игнатовского первенца. Как назвали-то?
– Пантелеем, – разливая по рюмкам водку, не без гордости ответил счастливый отец.
– Специально под святцы подгадывали? – намекая на имя родителя Игната, спросил неугомонный Александр.