Броненосец «Варяг»
Шрифт:
Японские броненосные крейсера отходили на юг от Владивостока, горя желанием отомстить за свои бронепалубные крейсера, которые, как теперь было видно, значительно пострадали и горели, а ведь их еще предстояло тащить через все Японское море, но капитан «Асамы» Ясиро Рокуро, шедшей головной, был в твердой уверенности, что бронепалубные крейсера русских они отгонят без труда.
И когда Ясиро, с шести миль обозревая в бинокль линию русских крейсеров, насчитал всего четыре вымпела, выругался про себя, четыре в японском языке читается как смерть:
– Вероятно, – обратился он к адмиралу, – нам противостоят с русской стороны две пары крейсеров! И даже старый седьмой отряд, который они уничтожили,
– Погодите, – сказал Хикондзе, показывая на корабль, выходящий из-за острова Аскольд, – причина бед наших крейсеров – беглец из Циндао, броненосец «Виттельсбах», переданный кайзером Вильгельмом II императору Николаю II. Вот он для нас будет по-настоящему опасен.
И японская эскадра, возглавляемая «Асамой», легла на новый курс, отсекая русские бронепалубные крейсера и «Варяг» от острова Аскольда, тем самым пытаясь предупредить их попытку к возможному бегству от более сильного противника, броненосных крейсеров японского императорского флота.
Но океан оказался коварнее, чем японцы могли предположить, выйдя из Уссурийского залива, умеренное волнение превратилось в неспокойное море, с высотой волн до двух с половиной метров, а иногда и более сильное, с волнами в четыре метра. Что заставило японцев задраить нижние казематы шестидюймовых орудий. Русские корабли таких неудобств не испытывали. Японцы начали пристрелку по «Варягу» бронебойными восьмидюймовыми снарядами.
Адмирал Иессен (Николай Бурлаков, в крови которого уже бурлил адреналин) был вынужден просигналить: «Поворот все вдруг». И русские крейсера, более-менее нормально выполнив маневр, встали в кильватер «Варяга», дистанция в это время, 14.45, составляла пятьдесят пять кабельтовых. У японцев пристрелку смогли вести только носовые башни главного калибра. При обстреле Владивостока канониры не торопились и подавали снаряды из погребов, поэтому сейчас имелась возможность десять минут вести огонь с максимальной скорострельностью в три выстрела в минуту. У русских пристрелку вел только «Варяг», по предварительной договоренности, нащупав дистанцию до головного, он сообщит ее остальным крейсерам отряда.
Герой Чемульпо – Всеволод Федорович Руднев, смотря в бинокль на головной крейсер «Асама», подумал: «Не прошло и месяца, а мы снова с тобой встретились, но в другом качестве». И скомандовал:
– Огонь по головному крейсеру противника.
Бухнули поочередно все четыре башни «Варяга», весь запал металла и тола, а также людской ненависти за внезапное нападение в нейтральном корейском порту, было в этих снарядах. По матросскому радио разнеслось по крейсеру: «Ведем огонь по пирату – “Асаме”». И случилось чудо – один из снарядов поразил крейсер противника в верхнюю пятидюймовую бронеплиту стале-никелевой брони, что эквивалентно трем с половиной дюймам брони закаленной по методу Круппа, и бронебойный снаряд пробил ее и взорвался за броневым пространством, вызвав опасение со стороны японских офицеров исходом предстоящего боя. Японские снаряды в цель не попали.
14.46. С «Варяга» передали дистанцию в пятьдесят три кабельтова, уже с поправкой на курс и скорость неприятеля, и тут началась катавасия у старших артиллеристов крейсеров. Кто-то посчитал, что это изначальная дистанция, кто-то – на такой дальности было попадание, в общем, крейсера огонь открыли восьмидюймовыми снарядами, но попаданий не достигли, а более того, сбили пристрелку и «Варягу», японцы же поставили жирную точку, фугасный снаряд с десятью килограммами мелинитовой взрывчатки, разработанной профессором Симосой Масатикой, прямо в полубак броненосцу, тем самым как бы говоря: «Сражение еще только начинается».
14.47. Разобравшись с расстоянием до головного японского корабля, «Богатыри» смогли более-менее организовать стрельбу. Дистанция, конечно, далековата, в пятьдесят кабельтовых, но один фугас все-таки в цель засадили. Он упал с небольшим недолетом, поднырнул в носу под броневым поясом, пробил борт и взорвался в отсеке шкиперских припасов.
Японские броненосные крейсера залепили фугас «Варягу» прямо на верхнюю палубу, разбив прожектора и шлюпку, а кормовые свои башни у них получилось развернуть в сторону «Богатыря» и, пользуясь показаниями кормовых дальномеров, открыть огонь. Море вокруг крейсера каперанга Стеммана закипело от разрывов снарядов. Александр Федорович, пользуясь тем, что его крейсер шел замыкающим, отдал приказ о снижении на одну треть скорости хода, и часть залпов легла перед «Богатырем».
14.48. Дистанция сократилась до сорока восьми кабельтовых, и «Варяг» смог дважды поразить «Асаму»: сперва снаряд башни Степанова попал в трех с половиной дюймовый броневой пояс сталеникелевой брони, пробил его и, ударившись плашмя о броневую палубу, взорвался. Второе попадание смог сделать Балк, в колодец носовой башни, но он был изготовлен из шестидюймовой брони по методу Круппа и она предотвратила возможные печальные последствия.
Капитан «Асамы» Ясиро Рокуро слушал доклад старшего офицера, о уже четырех попаданиях в крейсер, причем в двух случаях был пробит броневой пояс.
Японские комендоры пристрелялись, темп стрельбы был высокий, и первому соблаговолила судьба лейтенанту Мацэку из носовой башни «Асамы», который положил фугас в надстройку «Варяга», куда уже попадали комендоры «Касаги». Затем лейтенант Ити с «Якумо» попал в верхний борт, рядом с грот-мачтой разбив надстройку, потом он же – в носовую башню главного калибра «Варяга». Старший артиллерийский офицер лейтенант Зубарев почувствовал себя в колоколе, все стало, как в замедленном кино, и сраженные два матроса, и разбитые приборы.
В «Богатырь» снаряд засадил лейтенант Рем с крейсера «Адзума» в район ватерлинии, снаряд пробил борт и взорвался о гласис броневой палубы, сделав дыру в один квадратный метр, куда стали захлестывать волны с волнующегося моря.
В отместку бронепалубные крейсера добились двух попаданий, Леонид Куницин с кормовой башни «Богатыря» засадил бронебойный снаряд в нос «Асамы», над броневым поясом, чуть не повредив носовой торпедный аппарат, а Берг Сергей Алексеевич из носовой установки «Рюрика» послал бронебойный снаряд в корму японцу, чуть не повредив рулевое управление.
14.49. Накал страстей и ожесточенности нарастал, словно бились не десять кораблей, а сами империи Российская и Японская вгрызлись зубами друг в друга, и если глотками были корабли, а зубами – снаряды, то нервами были люди, которые решили каждый драться за свой дом, большую или малую Родину.
На дистанции сорок шесть кабельтовых, которую правильно нащупали и с той и другой стороны, бой продолжился с прежним ожесточением. Броненосец «Варяг», стреляя с носовых румбов по «Асаме», поразил оппонента в нижний каземат шестидюймовых орудий, снаряд пробил пятидюймовую сталеникелевую броню, ударил по зарядам и снарядам, складированным здесь, верхний каземат тоже взлетел на воздух, и мощный столп огня взметнулся на флагманском японском корабле. На «Варяге» раскатистое «Ура!» разнеслось по всему кораблю, до самых крайних кубриков. Улыбка озарила занесенные пороховым дымом лица комендоров и угольные лица кочегаров, матросы поздравляли друг друга. Александр Лобода хотел открыть пристрелку из семи с половиной дюймовых орудий, но только матросы попытались это сделать, холодные волны окатили всех с ног до головы, и он отправился в носовую башню помогать оглушенному Зубареву.
Конец ознакомительного фрагмента.