Бронепоезд 'Гандзя'
Шрифт:
Матрос забросил канат с "якорем" в самую гущу засеки. Я велел всем отойти подальше, и машинист дал задний ход. Канат натянулся как струна.
Взял якорь.
Зеленая куча поползла, грузно переваливаясь.
С грохотом, в пламени взрывов, под свист гранатных осколков открывались перед нашим поездом "ворота"...
Расчистив остатки засеки топорами, мы двинулись дальше.
Окопы остались позади. Мы были один на один с врагом.
Петлюровцы молчали - ни выстрела... Не видят они
Все в вагоне были на местах, никто не шевелился. Я, не сводя глаз, глядел на Малюгу. Он сжимал в кулаке шнур ударника, рука его чуть-чуть дрожала, синели набухшие жилы.
Матрос и его подручные стояли в затылок друг друга - каждый держал наготове по снаряду.
Молчали.
Рельсы перед поездом начали круто забирать в сторону. Песчаный откос с кустарником не позволял видеть дальше сорока - пятидесяти саженей.
– Сто-оп!..
– скомандовал я.
Поезд стал. Кто-то в вагоне шумно вздохнул, словно и не дышал до этих пор. Матрос и все остальные заряжающие, присев, спустили на пол снаряды.
– Кто в разведку, товарищи?
– спросил я.
Сразу отозвалось несколько голосов, но раньше всех выскочил вперед племянник.
– Я пойду, товарищ командир...
– пробормотал он и замолк, решительно сжав губы.
– Видал миндал?..
– удивленно протянул матрос.
Я подумал, но все же ответил племяннику:
– Нет, пожалуй, что...
– Мы вдвоем с ним сходим, - перебил меня Федорчук.
– Вдвоем? Ну идите. Возьмите винтовки.
Оба осторожно, стараясь не стукать винтовками, спустились из вагона. Постояли, прислушались и скрылись в кустарнике.
По вздрагивавшим листочкам кустарника я следил, как мои разведчики отползали все дальше в сторону от поезда.
– Закурить-то можно?
– недружелюбно промычал долговязый пулеметчик и сразу начал крутить папиросу.
"Вот за этого молодца надо будет взяться покрепче", - подумал я.
– Курить нельзя. Стать на место!
Долговязый нехотя скомкал папироску и ссыпал табак обратно в кисет.
– Матросу чего-то надо, - буркнул он, отходя.
Я быстро глянул на кусты.
Матрос делал гримасы и махал мне рукой.
– Все остаются на местах, - сказал я тихо.
– Иона Ионыч, присмотрите.
Я вылез из вагона.
Матрос подхватил меня под руку и втащил в кусты.
– Он тут, за поворотом, - сказал он мне в самое ухо.
Мы проползли в кустах десятка два шагов. В чаще кустарника дожидался нас племянник. Он, припав к земле, глядел, затаившись, вперед.
Матрос потрогал его за ногу:
– Пропусти-ка, племяш.
Парень грузно, не отпуская сведенных мускулов рук и ног, отвалился в сторону. Мы проползли вперед. Матрос снял бескозырку, пригладил волосы и выглянул. Я выглянул за ним.
За поворотом
Я высунулся побольше.
С полверсты - прямой путь, а там другой поворот дороги - и столбы, столбы, одни столбы влево по горизонту...
– Где ты его увидел? Нет ничего.
– Считай столбы... десятый столб...
– заговорил матрос нараспев, не шевелясь и не поворачиваясь ко мне.
– Дубки на повороте видишь?.. В дубки гляди...
– Дубки... Ах ты черт, как он замаскировался! Теперь вижу: угол вагона, серый угол...
– Что же, с налету возьмем его или украдкой подберемся?
– шепнул матрос.
Я, не отвечая, потащил его обратно. Матрос схватил за руку племянника.
– Вперед!
– скомандовал я машинисту, с разбегу запрыгивая в вагон. Артиллеристы по местам, к бою. Прицел десять столбов, то есть, тьфу, делений... Двенадцать делений!
– Направление, куда?
– быстро спросил Малюга.
– Направление?
– Я показал рукой: - Вот так вот угол вагона покажется... Обождите, я правилом. Помогай, племянник!
Мы вдвоем навалились на правило, заворачивая орудие. Поезд тихим ходом огибал песчаный откос...
– Выходим, выходим, ребята, держись!..
– И-эх!
– вдруг рявкнул Малюга и наотмашь дернул за шнур.
Взблеск, раскат грома... Серый вагон сразу скрылся в дыму.
– Накрыли его, бей!
– яростно взревели бойцы.
– Еще снаряд давай, бей! Расшибай гадюку!
Дело было в секундах... Или мы его, или он нас...
Малюга, остервенясь, выпускал снаряд за снарядом... Дым от разрывов все сгущался. В воздухе кувыркались лапчатые дубы, отдельные ветки и комья земли рассыпались в прах...
Я метался по вагону.
– Ах ты черт, не видать бронепоезда!
– Да вон он, вон!
– гаркнул Малюга.
– И-их, задал ходу!..
– Как? Уходит?.. Упустили!
Поезд уже едва виднелся. Он катил на всех парах вдоль далеких столбов, огибая широкую дугу влево по горизонту.
– Ах, Малюга, Малюга!.. С такой дистанции - и промах!
– Погорячился...
– забормотал артиллерист, отводя от меня глаза.
– Дубы зеленые, и он меж дубов зеленый... тоись серый... Сразу и не разглядел...
– Замолчи, серо-зеленый!
– вскипел матрос.
– Молчи лучше. Бороду оборву!
– Федорчук, отбоя не было!
– крикнул я.
– По местам! Снаряд ему вдогонку!
Все кинулись к орудию.
Мы с племянником, примерившись взглядом к удалявшемуся поезду, рванули в сторону правило. Подскочил матрос, рванул еще раз, втроем.
Малюга ловил бронепоезд в прицельное стекло.
– Еще малость... еще вбок подайте...
Мы рванули в третий раз, и лафет вонзился ребром в деревянную стенку.