Бронепоезд. Огненный рейд

Мельников Руслан Викторович

Кусок леса оторвался от леса! Кусок чащи бросился на пути через бетонную ограду, колючую проволоку и минные заграждения.

Что-то большое, зеленое, не отличимое от листвы и хвои, что-то, до последнего момента неподвижно таившееся среди густых крон и еловых лап, оттолкнулось от гибких стволов. Прыгнуло к составу, разворачиваясь в воздухе из плотного клубка в подобие паруса.

Тварь легко и стремительно спланировала (да, это был не полет, а именно прыжок-парение) над преградой, отделявшей железку от леса…

Краем сознания Егор

отметил, что существо, бросившееся на поезд, отдаленно походило на гигантскую белку-летягу. Размером с самосвал. С камуфлированной под цвет листьев шерстью. Вот только хвост — длинный и тонкий, как у рептилии, с большими, широкими, чуть загнутыми, плоскими и острыми как ножи пластинами на конце — плохо вязался с образом прыгучей белки. Наверное, такой хвост можно было использовать не только как руль в полете, но и как оружие в ближнем бою. А значит, ближнего боя лучше не допускать.

Егор нажал на спусковой крючок автомата, даже не разглядев толком тварь. Сначала стреляй, потом любуйся — таково было золотое правило выживания за пределами Кольца.

От выстрелов в замкнутом пространстве тамбура заложило уши.

Остро пахнуло порохом.

— Нападение! С правого борта! Интродукт! — истошно орал кто-то из динамика внутренней связи.

Из соседних вагонов ударили автоматы других кондукторов-охранников. Загрохотал пулемет в середине состава.

Однако пулеметчики, контролировавшие верхнюю полусферу, все же немного запоздали. Автоматчики, державшие на прицеле ограду, тоже не успели вовремя поднять стволы.

Тварь перепорхнула опасную зону перекрестного огня.

Несколько пуль вырвали клочья пуха и кожи из растянутых между растопыренными лапами «крыльев», но, видимо, торс и голову не задели. Во всяком случае, полученные раны зеленую «белку» не остановили.

Балластная страховочная платформа и локомотив проскочили мимо твари. Пара пассажирских вагонов тоже благополучно избежала столкновения с ней.

Тварь обрушилась на третий вагон. На тот, в котором ехал Егор.

Удар был сильным. Вагон основательно тряхнуло. Не будь на нем броневой обшивки, делавшей поезд более устойчивым к воздействию извне, состав мог бы, пожалуй, и сойти с рельс. А если бы поезд одновременно атаковали не одна, а две-три такие твари — наверное, от крушения не спасла бы даже броня.

Впрочем, и так мало не показалось никому.

Егора отбросило от бойницы. Споткнувшись, он упал на грязный пол тамбура. Пассажиры в вагоне повалились друг на друга. Испуганные крики людей смешались с пронзительным воплем раненого интродукта.

Молчун Андрей оказался проворным малым. Перепрыгнув через упавшего напарника, он подскочил к бойнице в правой двери и попытался срезать тварь автоматной очередью.

Попытка закончилась неудачно. В ответ на выстрелы «летяга» словно хлыстом щелкнула по амбразуре своим длинным, гибким и голым, как у крыс, хвостом. Удар оказался на удивление точным: упругий кожистый бич вошел в прорезь на

бронированной тамбурной двери.

Острые пластины на конце хвоста пилой полоснули по бойнице. По тамбуру брызнула кровь. Теперь уже Андрей, выронив автомат, с воплем грохнулся на пол. Пальцы на левой руке были срезаны, лицо — рассечено от виска до виска. Глаза — выхлестнуты. Нос — перебит. Напарник Егора, слепой и беспомощный, бился в судорогах и орал от боли.

Судьба Андрея была решена. Даже если бедняга и выживет, ему уже не служить. Парню аннулируют рабочую визу и вышвырнут из Форпоста. А это верная смерть. Тем более для инвалида.

Однако и у интродукта не все было гладко. Искалечивший Андрея хвост легко прошел в бойницу, но вот обратно… Прочные, загнутые назад пластины-наросты намертво застряли в узкой прорези, как зазубрины гарпуна. Тварь снаружи яростно верещала и дергала хвостом. Однако выдернуть не могла. Теперь даже если сбить «летягу» с вагона, она все равно будет волочиться за составом.

Егор вскочил на ноги. Нажал кнопку переговорного устройства, доложил по внутренней связи:

— Первый тамбур, третий вагон, первая сцепка! Повторяю: первый третьего первой! Снаружи тварь. Тяжело ранен кондуктор…

Андрей уже не кричал. Из глотки несчастного вырывались лишь слабые хрипы. А еще через пару секунд стихли и они. Похоже, в плоских шипах на хвосте твари имелся сильный яд.

Егор нагнулся к раненому и попытался прощупать пульс. Пульса не было.

— Кондуктор мертв… — уточнил Егор в переговорник. И отключил микрофон.

Подняв автомат, он повернулся к бойнице.

Глава 7

Угодившая в ловушку тварь все никак не могла вырваться. Хвостовые пластины скрежетали о металл, оставляя на внутренней поверхности двери царапины и влажные бесцветные потеки. А ведь точно, яд!

Егор направил автомат на застрявший хвост. Вздохнул поглубже, собрался… Стрелять нужно было так, чтобы все пули ушли в бойницу, а не отскочили рикошетом обратно в тамбур.

Он ткнул стволом в грязную кожистую поверхность хвоста-бича.

И — сразу нажал на курок.

Шмальнул в упор.

Фонтаном ударила темно-бурая кровь. Пули изорвали гибкий хвост твари в клочья, перебили кости и хрящи. Вопль снаружи стал громче. Тварь снова дернула измочаленным хвостом.

Выдернула…

То, что осталось. Брызжущий кровью обрубок выскользнул из бойницы. Покрытый широкими прочными пластинами конец хвоста — извивающийся и сочащийся влагой — остался в тамбуре. Егор отпихнул его ногой в сторону. Затем осторожно, стараясь не касаться бурых пятен и бесцветной слизи, заляпавшей тамбурную дверь, выглянул в бойницу.

Нет, тварь не отцепилась! Проклятая «летяга» висела совсем рядом, а ее укороченный хвост лупил по вагону, оставляя на шипастой броне кровавые кляксы.

Бум-бум-бум! — частые удары хвоста сливались со стуком колес.