Бронтомех!
Шрифт:
— Нормально, — сказал он, вставая.
Его подручный оттолкнул нас. Скиттер накренился и медленно отплыл.
— Можете сколько угодно кричать, но все в «Клубе». Сегодня вечер танцев. Никто вас не услышит… Вначале.
Мы смотрели, как они уходят по причалу; их шаги громко и гулко отдавались в тишине ночи. Капли дождя стекали по моей шее.
Голос Сюзанны дрожал.
— Он правда сделал с катером то, что я думаю?
— Ну… наверно…
— Милый, сколько у нас осталось времени?
— Минут десять,
Я умолк.
— Кев, пожалуйста, скажи мне, что будет? Я уже большая девочка, разве ты не заметил?
Я сглотнул. О том, что произойдет, было страшно подумать. Выговорить же — просто невозможно.
— Температура поднимется, и корпус двигателя лопнет. Разлетится расплавленный металл… Конец один. Когда найдут останки, решат, что это несчастный случай. Если не накачаются «Иммунолом» так, что вообще перестанут думать.
Мы провели несколько мгновений в молчании.
— Монкриф, невежа, нагнись и попытайся меня поцеловать. Используем оставшееся время.
Мы выплыли из освещенной зоны, но две луны бросали рассеянный свет сквозь облака. Я посмотрел на Сюзанну.
Глаза у нее блестели, но она улыбалась. Из-за связанных за спиной запястий ее плечи были оттянуты назад. В сочетании с мокрым платьем и врезавшимися в плечи ремнями получалось очень драматично.
— Боже, как я тебя люблю, — пробормотал я.
— Надо будет как-нибудь попробовать эту позу… Кев, а почему нас несет к мосту?
Я взглянул на берег; мы и впрямь плыли вверх по Дельте.
— Прилив. Это ничего не меняет. Как сказал тот тип, все в «Клубе».
Мы покричали.
И услышали эхо, отлетающее от высоких берегов, и далекие звуки музыки с горы. Огни поселка заслоняла пелена все усиливающегося дождя.
— Здесь довольно мелко, — сказала Сюзанна. — Если мы раскачаем лодку, может, нам удастся ее перевернуть. Вода попадет под капот и охладит реактор. А лодка тем временем перевернется обратно, не дав нам утонуть… — Она попыталась улыбнуться. — Потому что мы х-хорошие…
Мы дружно стали раскачивать скиттер, но нам мешал ремень, и наше шевеление действовало слабо. Пришлось сдаться и снова попробовать кричать. А затем отказаться от этого проекта.
Потом Сюзанна сказала:
— Ногам становится тепло. Надеюсь, это не отвратительные лучи от микрореактора, которые стерилизуют меня, не дав испытать радостей материнства. Я надеялась, что мы с тобой могли бы…
— Тихо, — прошептал я. — Кажется, я что-то слышу.
— Что?
— По-моему, голос. Кто-то зовет, но очень далеко.
Мы прислушивались. Мы боролись с веревками и ремнем. Мы кричали.
Потом снова прислушивались…
Крупные капли стекали с моста, барабанили по корпусу скиттера, просачивались сквозь одежду. Поодаль слышалась возня мохнатиков. Совсем близко просвистел юнкер, с громким плеском ударился о воду и поднялся, шумно хлопая мокрыми крыльями. Я не мог сдержать дрожь в ногах и тесно прижал их к Сюзанне, но ее ноги тоже дрожали.
Голос вернулся.
— Где ты, милочка?
Он слышался уже ближе.
— Слава тебе, Господи, мы спасены, — объявила Сюзанна.
— Это Уилл Джексон.
Лодка ударилась об опору моста.
— А Уилл Джексон подходящий спаситель? — вдруг усомнилась Сюзанна. Какой кошмар, если старый дурак возьмет и спокойно удалится.
И в этот момент я вспомнил, какая мысль мелькнула у меня несколько недель назад. Такая здравая, логичная мысль. Мы с Уиллом Джексоном стояли одни в темноте и сумятице.
Я подумал: «Я мог бы убить тебя сейчас, Уилл Джексон, и никто бы не узнал, а Риверсайд стал бы лучше…»
Но вместо этого я сказал: «Иди ты к черту».
А он ответил: «Сам иди».
Таким образом мы продемонстрировали свою независимость друг от друга и от законов общества.
— Кто здесь? — послышался голос Джексона.
— Эй, Уилл, это мы с Сюзанной Линкольн. Спускайся сюда. Нам нужна помощь.
— А вы… Э… Вы не видели Мариэтту?
— Да… Кажется. Только что. Давай спускайся, я тебе расскажу.
Я не хотел торговаться. Через несколько секунд Уилл спустился к воде, одетый в древнюю шляпу и неприличный макинтош, какие носят эксгибиционисты. Он стоял, неловко балансируя на переплетении корней, и с недоумением смотрел на нас.
— Что это вы там делаете?
Долго объяснять, Уилл, но мы застряли. — Я чувствовал, что ноги припекает; оболочка реактора нагревалась все сильнее. — Подтяни нас и отстегни ремень безопасности.
Я старался говорить небрежно, потому что не доверял Уиллу Джексону. Если бы он узнал, что микрореактор в критическом состоянии, он мог нас бросить.
Что и я, может быть, сделал бы на его месте…
Он зацепил нас какой-то сучковатой палкой и подтащил скиттер к берегу. Все с тем же озадаченным видом Уилл начал расстегивать нижний ремень безопасности; он возился, возился и бормотал что-то про погоду…
Сюзанна рядом со мной напряглась. Мне хотелось накричать на идиота, велеть поторопиться, пока мы не поджарились.
Ремень расстегнулся. Джексон принялся осматривать плечевые лямки, щурясь от тусклого спета. Я почувствовал запах его пота.
— Застежки на этой стороне, — подсказал я.
— Не понимаю, почему вы сами не отстегнулись, — проворчал он.
— Мы здесь заклинились, — невозмутимо пояснила Сюзанна, а мне захотелось рассмеяться, но я боялся, что смех перейдет в истерику. — Мы старались, но никак не можем вытащить руки. Этот жучок не рассчитан на двоих.