Броня Бедствия
Шрифт:
Харуюки вновь согласно кивнул.
Силы, стоящие за Системой Инкарнации, соотносятся друг с другом как квадранты координатной плоскости.
Ось X отражает широту образа, другими словами, направлена ли Инкарнация по отношению к самому себе или к окружающему миру. Ось Y же отражает светлость образа — рождается ли он из надежды или отчаяния. Первый квадрант (верхний правый) соответствует «направленной наружу позитивной Инкарнации», второй (верхний левый) — «направленной вовнутрь позитивной Инкарнации», третий (нижний левый) — «направленной вовнутрь негативной Инкарнации», четвёртый (нижний правый) — «направленной наружу негативной Инкарнации».
Практически все Инкарнации, соответствующие чистым боевым техникам, будь то Лазерный Меч Харуюки, Циановый Клинок Такуму, или даже оставляющий эти техники далеко позади Стрижающий Удар Черноснежки, относятся ко второму квадранту. Все они основаны на «внутренней надежде». В конце концов, любая Инкарнация рождается из «душевной травмы», и из глубокого изъяна, что она оставляет в душе человека. Выбор того, станет ли этот изъян родником надежды или болотом отчаяния, зависит от самого человека.
Изредка попадаются бёрст линкеры, успешно освоившие техники первого квадранта. Лучшим примером такой техники служила Вуаль Ветра Фуко, защищавшая всех вокруг неё, но Харуюки предполагал, что неизвестная техника Утай, алым пламенем выжигающая всё вокруг неё, тоже относилась к этому типу. Доказательством этого было то, что попавший в пламя Буш Утан не чувствовал боли. «Огонь очищения», убивавший мучения.
Но не все Инкарнации были положительными.
Примером могла послужить техника Даска Тейкера, которую, за неимением собственного названия, они называли «Фиолетовыми Волнами». Эта атака, стремившаяся поглотить всё вокруг себя пустотой, принадлежала третьему квадранту. Это была тёмная техника, рождённая из внутреннего отчаяния.
И, наконец, была Ржавая Система Раста Жигсо.
Стометровая буря ржавчины, разъедавшая и разрушавшая всё, что попадало в неё. Эта техника однозначно относилась к четвёртому квадранту. Сильнейший образ, рождённый из отчаяния по отношению ко всему миру.
Другими словами, оба они с самого начала овладели негативными Инкарнациями. Им не нужно было переживать по поводу того, что их может увлечь на тёмную сторону.
— То есть… существовала какая-то конкретная причина, по которой им запрещалось пользоваться Инкарнацией?.. — прошептал Харуюки, и Такуму медленно кивнул.
— Скорее всего. Но на прошлой неделе, как только Раст Жигсо вторгся на Гермесов Трос, он сразу запустил Инкарнацию. И не просто запустил… он уничтожил ей не только другие команды, но и зрителей, дав им на своей шкуре прочувствовать ужасающую мощь Инкарнации. Более того, он появился не один, а в паре с вице-президентом Общества, Блэк Вайсом. Это была не просто крупномасштабная атака, а часть плана этой организации.
— Но почему они так радикально сменили свой курс за эти два месяца? В апреле они старались скрыть Инкарнацию, а в июне, наоборот, продемонстрировать… — продолжал говорить Харуюки, размахивая руками.
Выждав небольшую паузу, Такуму ответил:
— Выходит, что эти два месяца… они готовились.
— Г-готовились? К чему?
— К распространению ISS комплектов.
— !.. — Харуюки вновь вскочил со стула.
Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза. Харуюки увидел, что лицо его друга сильно побледнело, но догадывался, что и сам сейчас был белее мела.
Наконец, Такуму осушил свою чашку и продолжил.
— Если наши догадки верны, то придётся признать, что планы у них очень тщательно продуманы. Они всегда знают ситуацию наперёд и обгоняют нас на шаг. Как только они дали зрителям на Гермесовом Тросе прочувствовать силу Инкарнации, они сразу же начали раздавать ISS комплекты, преподнося их как «лёгкий способ освоить Инкарнацию». В возникшей панике даже опытные бёрст линкеры, которые должны с опаской относиться к такому странному Снаряжению, могут поддаться на искушение…
В памяти Харуюки ожил хриплый голос Буш Утана:
«Ты знаешь, какая невообразимая сила сокрыта в режиме IS, как она способна возвыситься даже над правилами Брейн Бёрста. А ведь какие-то подонки всё это время знали о существовании этой силы и прятали её от остальных…»
Слова Утана отражали не только его страх и нетерпеливость, но и ненависть по отношению ко всем тем, кто знал о существовании Системы Инкарнации, но скрывал её от остальных. А значит, и по отношению к Харуюки. Этот букет эмоций смог с лёгкостью убедить его принять даже зловеще выглядящий «чёрный глаз».
Чувствуя, как каменеют его губы, Харуюки осторожно поинтересовался у своего друга:
— В таком случае, Таку… чего они добиваются? Они хотят заразить весь Ускоренный Мир ISS комплектами? Или?..
— Ты спрашиваешь, каков будет их следующий шаг и будет ли он вообще? — сказал Такуму, глядя в пустую кружку, а затем кивнул. — У меня слишком мало информации для того, чтобы судить об этом. Для начала мне нужно увидеть ISS комплект вживую…
— …
Харуюки промолчал, а Такуму скосил взгляд в нижний правый угол, к индикатору времени. Затем он встал.
— Хару. Я так понимаю, твоя мать уже скоро вернётся? Пожалуй, сегодня стоит на этом закончить.
— А…
И действительно, время упорно подбиралось к десяти часам вечера. Мать Харуюки, работающая во внешнеэкономическом банке, обычно задерживалась допоздна, но в такой час её уже можно было начинать ждать домой. Вообще, она бы не разозлилась, обнаружив в гостях Такуму, но продолжать разговор о Брейн Бёрсте в её присутствии они бы точно не смогли.
Отправившись следом за покидающим зал Такуму, Харуюки тихо задал ему последний вопрос:
— Слушай, Таку. Как думаешь… стоит рассказать об этом семпаю и всем остальным?..
— ……Конечно, стоит, — обернувшись у входной двери, ответил Такуму.
На лице его была видна лишь привычная печать интеллекта. Её вид заставил Харуюки забыть о том, что Такуму ответил на этот вопрос не сразу, и он тут же закивал.
— Вот и я так подумал. Ладно… я расскажу ей завтра. К счастью, следующее погружение в Замок состоится лишь в четверг, так что завтра я буду свободен.
— … — Такуму молча сузил глаза, словно его что-то слепило. Но как только Харуюки начал хмуриться, тот рассмеялся. — Ох, Хару, каждый раз, когда ты так легкомысленно говоришь о «погружении в Замок», я всегда думаю о том, как ты вечно несёшься вперёд без тормозов.