Бронзовые звери
Шрифт:
– Un altro, – сказал первый мальчуган, протянув ладонь.
Еще одно.
Северин улыбнулся. Он бросил яблоко мальчишке, поймавшему его одной рукой, а затем достал еще одно из кармана и снова бросил. Первый мальчуган тут же впился зубами в яблоко, а затем предложил второе своему компаньону. Сердито взглянув на Северина из сумрака, он торопливо пробормотал «спасибо» и скрылся.
Проводив их взглядом, Северин вернулся в Дом Доро.
Ева ждала его у двери в кроваво-красном платье с высоким воротом. Серебряный кулон в виде балерины
– Вот, – сказала Ева, протягивая ему футляр. – Но для того, чтобы начать его использовать, кое-чего не хватает.
– Чего же? – спросил Северин.
Ева потянулась к его руке. Кольцо с острым шипом на ее мизинце на миг ярко блеснуло, разрезав его ладонь. У Северина перехватило дыхание, и он гневно уставился на нее, но Ева словно ничего не заметила. Она очертила кровью замысловатую печать на крышке футляра, что-то шепча себе под нос.
На первый взгляд футляр казался маленьким и изящным, словно с картинки в детской книжке. Сотворенный из ледяных роз и переплетенных лиан. Из защелки торчал шип. Поверхность футляра была нежно-розового цвета.
– Теперь он узнает тебя по крови, – сказала Ева. – Попробуй.
Северин взял в руки футляр. Он потянул за края, но они не поддались. Над застежкой торчал небольшой шип. Он уколол кончик большого пальца и ощутил острую боль, когда металлический наконечник прорвал кожу, пустив кровь. Потребовалась всего одна капля. Шип с готовностью впитал ее, и крышка футляра заалела, а затем распахнулась, являя взору божественную лиру на голубой бархатной подушке.
Северин осторожно достал лиру. Обрывки плана, который он прокручивал в голове всю ночь, медленно сложились воедино. Он встретился взглядом с Евой.
– Ты сегодня невероятно прекрасна.
Ева вздрогнула. У нее за спиной мнемонические пчелы на масках зажужжали чуточку громче. Отлично. Он привлек внимание Руслана. Лицо Евы было скрыто от посторонних глаз, но Северин оказался полностью на виду.
Он посмотрел в изумрудные глаза Евы, представляя на их месте черные, как у молодого лебедя. Когда ее губы сжались в тонкую линию, Северин представил другой образ – пухлые губы, способные сводить с ума поэтов. Ева потянула прядь волос, и Северин притворился, что видит копну темных волос, пронизанных серебристыми нитями.
Он протянул руку, нежно погладив ее костяшками пальцев по щеке.
– И в самом деле, невероятно прекрасна.
ПЕРЕД ВХОДОМ В ОБЕДЕННЫЙ ЗАЛ Северин откусил лепесток цветка шлемника, украденного из сада ядовитых растений. После вчерашнего завтрака Руслан постоянно его избегал. И Северин знал, почему. Его собственное рвение предало его. Возможно, Руслан безумен, но он далеко не глуп и, возможно, догадывался, что даже сейчас Северин действует исключительно в интересах своих друзей. Следует соблюдать осторожность. Стоит скрывать свои намерения и заставить Руслана изменить свое нелепое мнение начать и действовать не через десять дней, а сейчас. Иначе Лайла погибнет.
Северин глубоко вздохнул, а затем прошел через тескатскую дверь, замаскированную под картину древнего божества с расплавленным лицом. На другой стороне обеденный зал предстал в виде крови, смешанной с медом. Длинный черный мраморный стол прямоугольной твердой глыбой возвышался посреди зала. Стены украшал узор из сцепившихся между собой золотых звезд на алом бархате. Свечи в форме черных роз с длинными стеблями сияли и плавились на столе. В центре стола графин с красным вином возвышался рядом с тарелкой с порезанными фруктами и тонкими ломтиками мраморного мяса. Обычно в золотых тарелках уже бывало полным-полно еды, но на этот раз они оказались пусты. Северин заметил в центре стола изящный стеклянный сосуд не больше мизинца. Он взял его. Внутри стекла клубилось дымное, похожее на облако, вещество.
– Это придаст чувственных ощущений нашему ужину, – сказал Руслан, входя в комнату. На нем был черный костюм, благодаря которому золотая кожа его руки блестела еще ярче. – Ну же, попробуй.
Северин заколебался. Совершенно очевидно, что перед ним было Творение разума, но с какой целью? Вызывать ночные кошмары, чтобы выманить правду или…
– О, да перестань! – Руслан надулся. – Мы же друзья. А дружба подразумевает доверие. Ты ведь доверяешь мне?
Северин выдавил улыбку, а затем откупорил сосуд. Клубы дыма выбрались наружу, медленно растворяясь в воздухе. Северин собрался и взял себя в руки, но все равно оказался не готов к тому, что ожидало его. Это было произведение искусства, созданное Творением разума, подобного которому он никогда раньше не видел. Он был знаком с изысканными видениями и фантазиями, но это место казалось реальным. Древним. Северин смутно осознавал, что находится в столовой в Венеции…
Но его чувства утверждали обратное.
Перед ним колыхалась густая листва древних джунглей. Земля хлюпала у него под ногами. Раскинувшиеся вокруг заросли хвастались экзотическими бутонами цвета расплавленных драгоценных камней. Мотыльки размером с тарелку с пятнистыми крылышками порхали вокруг. Острый запах травы наполнял его легкие, и мелодичные колыбельные ярких птиц услаждали его слух. Северин потянулся к цветку. Он видел капли росы, стекавшие по его листку. Он почти ощутил прикосновение шелковистых лепестков к коже, как вдруг видение исчезло.
Он моргнул, и оказалось, что это был не лепесток цветка, к которому он едва не прикоснулся, а лицо Руслана, оказавшееся совсем близко.
– Буу. – Он широко улыбнулся.
Северин отшатнулся.
– Ах, мой друг, ты совершенно ошеломлен! – сказал Руслан, хлопая в ладоши. – Ты похож на главного героя из романтической поэмы. Мечущегося, скорбящего и все такое…
– Что это было? – спросил Северин. Его голос прозвучал резче, чем он хотел.
– Творение разума, как тебе известно, – откликнулся Руслан, усаживаясь за стол.
– Но это не похоже ни на одно Творение разума, которое я видел раньше, – заметил Северин.
Даже в самых прекрасных Творениях разума всегда чувствовалась какая-то хрупкая искусственность… непрочность или странный аромат. Однако это казалось безупречным. Северина вдруг озарила жуткая догадка, что если он пересечет океан, отправившись за сотни миль отсюда, то отыщет этот рай.
– Это реальное место, – сказал Руслан, сделав глоток вина. – И теперь ты видел его совершенную карту.
Северин мгновенно ухватился за слово «карта». Это был намек, он в этом не сомневался. Возможно ли, что карта, указывающая путь к храму под Повельей, могла существовать в такой форме? Возможно, это знак, что Руслан готов указать ему путь? Или же это новая игра?