Бронзовый клад
Шрифт:
Следопыт, умелый преследователь зверей, мгновенно понял, что Кривой Рот очень раздосадован. Желая избежать ссоры, отвечал он уклончиво.
Не то чтобы Кудряшка была так уж важна для него. Он не привязался к ней, но она была его женщиной, имуществом первого охотника среди всех Медведей. Ему надо оберегать свои права. Нельзя просто так увести женщину и оставить мужчину без прислужницы, тем более что скупой шаман стал бы в этом случае счастливым обладателем целых трех женщин. Вот если бы шаман предложил ему другую подходящую жену, то тогда можно было бы говорить о дружеском обмене…
Эти мысли пронеслись в голове у Следопыта, вслух же он сказал спокойно:
– Так ты хочешь, чтобы Кудряшка прислуживала тебе сегодня?
– И сегодня, и завтра, и в любой другой день! – злобно проговорил Кривой Рот.
– Значит, давай опять меняться женщинами, – все так же дружелюбно ответил Следопыт.
– Никакого обмена, я возьму, что хочу! Или я больше не ваш шаман?
Эти слова Кривой Рот уже выкрикивал. Чтобы показать, что у него и впрямь есть право забирать что угодно из имущества членов рода, он схватил янтарное ожерелье, висевшее на колышке, резко развернулся и вышел из хижины.
– Ты что же, уносишь вещь моей женщины? – нагнал его вопрос Следопыта. – Не думал я, что Медведь может унизиться до того, что возьмет женское украшение!
Однако Кривой Рот только слегка повернул голову и надменно заявил, что берет вещи и мужские, и женские и что возьмет, то сумеет защитить.
Кривой Рот возвратился домой, превозмогая охватившее его волнение. В хижине сидели обе его женщины. Приветливая Коза с одним глазом, некрасивая, прилежная и ловкая, и красивая румяная Малиновка, коварная и лицемерная, доставлявшая ему множество хлопот и неприятностей.
Он поднял над головой прекрасное ожерелье, отбрасывавшее желтые блики, а затем кинул его Малиновке на колени.
– Ой-ой-ой! – радостно взвизгнула удивленная Малиновка. Она хотела было взять брошенное ей украшение, но сделала неловкое движение – и вместо этого оттолкнула его. Янтарное ожерелье, драгоценность, дороже которой не было ничего во всем поселке, оказалось в очаге.
Взвились кверху маленькие разноцветные язычки пламени, и белый едкий дым повалил к крыше…
Малиновка застыла на месте, раскрыв рот и даже не мигая.
Шаман, обутый в кожаные постолы [7] , прыгнул в очаг и принялся затаптывать пламя. При этом Кривой Рот растоптал и две красивые глиняные миски, стоявшие возле очага. Потом, кипя от гнева, вылетел из хижины и скрылся в лесу.
Там он немного успокоился. Он лежал на солнечном склоне, поросшем душистым чабрецом. Поблизости стрекотали кузнечики, елки качали широкими лапами и утешительно шумели. Миновал час за часом, а Кривой Рот, похоже, не замечал, что у него бурчит в животе от голода и что солнце уже клонится к западу. Его переполняли гнев и горечь, и потому он ничего не чувствовал, не видел и не слышал.
7
Постолы – обувь из целого куска кожи, стянутого сверху ремешком.
Драгоценное ожерелье погибло. Следопыт наверняка потребует возмещения – да уж, жди теперь злых времен! Как же быть? Мысли роились в голове шамана, но выхода из сложившегося положения он найти не мог. В конце концов он решил не уступать Следопыту – ни за что не уступать, а, напротив, показать ему свою силу! Кривой Рот знал, что весь род боится его и что никто не посмеет ему противоречить. Он самодовольно усмехнулся.
Кровавое солнце садилось в тяжелые тучи.
Шаман вернулся в поселок и сразу направился к жилищу своего соперника. Рядом с хижиной висели на скрученных из гибких веток кольцах расправленные шкуры и шкурки. Это были трофеи с последних охот Следопыта, который растянул их на ветках для просушки. Кривой Рот без колебаний выбрал две шкуры и понес домой, глядя прямо перед собой и горделиво вскинув голову.
Медведь-Следопыт видел это из хижины, но не сказал ни слова.
На другой день шаман унес из жилища Следопыта веревочный ковер, искусно сплетенный, узорчатый – гордость и главное украшение дома.
Медведь-Следопыт опять смолчал, только облизнул пересохшие губы.
На третий день Следопыт ушел в лес на рассвете. Когда ближе к вечеру он вернулся, Кудряшка сообщила ему, что Кривой Рот забрал весь ее запас нитей, который был на веретене, три бронзовых браслета и изогнутый нож с рукоятью из твердого дерева, которым Следопыт разделывал добычу.
Следопыт и это известие выслушал спокойно, без гнева. Кудряшка уже посмеивалась над ним: слабак, мол, все позволяет у себя отнимать, как беззубый пес.
Браниться с женой Следопыт не стал и молча выпил приготовленный ею суп. Но Кудряшка заметила, что он сердито и зловеще хмурится. Он съел просяную кашу, утер бороду и усы и неторопливо, широко шагая, направился к дому шамана.
Поселок пришел в движение.
Ни одного тревожного выкрика – никто даже словом не обмолвился о поведении Медведя-Следопыта, но обитатели всех до единой хижин напряженно следили за спокойной поступью охотника. Наконец он достиг обиталища Кривого Рта.
Шаман сидел возле очага на деревянном обрубке и обеими руками запихивал себе в рот жирно блестевшую и вкусно пахнувшую лепешку.
Медведь-Следопыт, согнувшись, вошел внутрь, огляделся с мрачным видом и молча взял свой ковер и свой нож, воткнутый в колоду.
Когда он выходил, то заметил у дома шамана несколько зевак.
И Следопыт сказал им громко и внушительно:
– Я намерен стащить кое-что, что принадлежит не мне… Ах, до чего мне стыдно!
Зрители навострили слух: что же ответит шаман?