Бронзовый топор
Шрифт:
Как-то, сидя на берегу рядом с Лооком, Илла сказала, показывая на цветок:
— Илла умрет, когда умрет он.
Услышав это, Лоок рассердился. Как она может говорить такое? Цветок мог погибнуть от лучей Уолы, от сильного дождя или ветра, его могла склевать птица, но зачем умирать Илле?
Положив около нее топор и мешочек с чудесным зерном, с которым он не расставался, Лоок разбежался и прыгнул на камень. Илла испугано вскрикнула — он мог поскользнуться и свалиться в бурлящий поток. Но Лоок удержался на ногах, сорвал цветок и прыгнул назад.
— Цветок умер потому, что Лоок сорвал его! —
Он хотел сказать, что нельзя ставить жизнь человека в зависимость от жизни слабого цветка.
Тревога за жизнь Лоока встряхнула Иллу, и она поняла, что нужно жить, что нельзя своей скорбью губить того, кто любит ее и кто нужен всем урсам.
И урсы продолжили путь. Чем дальше шли они, тем становилось труднее. Горные исполины, казалось, решили не пропустить маленьких людей, однако урсы упрямо продвигались через дремучие заросли, карабкались по мрачным стремнинам, преодолевали скользкие ледники.
Живя в долине, люди думали, что река далеко в горах падает с неба, а тут увидели, что она рождается из тающего снега и льда. Вначале маленькие ручейки, извиваясь и прыгая, бегут в ущелье, там они сливаются в бурные потоки, которые потом и образуют реку.
Лоок шел первым. Его топор прокладывал путь через колючие чащобы, вырубал ступени на льду и слежавшемся снегу, валил деревья для переправ через водные преграды.
Иногда Лоок останавливался, удивленно глядя по сторонам и оглядываясь вниз. Неужели они взобрались так высоко, что облака, клубясь, плывут под ними?
Скоро ли они увидят голубую землю, которую подпирают вершины высоких гор?
Труден и мучителен был переход через перевал самого высокого хребта. Урсов валил с ног ледяной ветер, слепил снег, хлестал холодный дождь, окутывал густой туман, пугали снежные обвалы, мучила головная боль, но никто не роптал.
Преодолев последние преграды, урсы увидели вдали широкую реку и зеленую равнину. Тут, наверно, жили их предки, решили они и обрадованно закричали: — Оре-ре! Оре-ре! Убив несколько горных баранов, они решили самого упитанного пожертвовать Уоле. Долгие страдания убедили их, что Одинокий Рогач был прав, поклоняясь лучезарному светилу, а не зубру, медведю и даже оленю. Все они ожидают, когда их приласкает Уола. Даже проворная змея без лучей Большого Огня становится медлительной и беспомощной. А только пригреет светило, и все просыпается — звери, вода, лес. Значит, Уола сильнее всех, ему и надо поклоняться.
Урсы разложили большой костер и положили в него горного барана. Вкусный запах жареного мяса понесся ввысь. Уола, вкусив такое приношение, будет еще милостивее к урсам.
И вот, прокричав многократно хвалу светилу, урсы набросились на пищу. Лоок ел вместе со всеми и размышлял. Выходило, что человек сильнее обычаев: урсы сменили привычное оружие — поверили в лук и его топор, едят не только жареное, но и вареное мясо, поклоняются не Оленю, а Уоле. И вдруг Лооку припомнились предсмертные слова Рогача: «Уола сильнее всех. Но почему он грел меня и врагов одинаково? Они же его не почитают».
И правда — почему? Разве ругам, захватившим их долину, он не светит? Почему урсы даже с высоты гор не увидели ночлега Большого Огня? Конечно, Уола помог урсам преодолеть напасти, но если бы у Лоока не было топора, прошли бы урсы через горы?
Лоок опасливо посмотрел на солнце — не рассердился ли всемогущий Уола на него за то, что он посмел так подумать?
Однако размышления вождя прервал дозорный Олли, сообщивший, что недалеко ходят чужие люди с блестящими топорами. Лоок подал сигнал, и урсы быстро разобрали копья и луки.
Молодой вождь взял свой верный топор и вышел навстречу незнакомцам. Их лица были выжидающе-настороженными, но не враждебными. Пройдя несколько шагов, Лоок положил топор на землю, сломал ивовую ветку и, помахивая ею, приблизился к незнакомцам. Они не были похожи ни на рыжеволосых ругов, ни на черноволосых алазов, а были чуть темнее урсов. Их тела покрывали не шкуры, а сплетенные из каких-то мягких серых волокон накидки.
«В них летом не жарко», — подумал Лоок, еще не зная, что эти люди уже научились расщеплять волокна дикого льна и крапивы, сучить и прясть их, выделывать нити и ткать ткани для своей одежды.
Незнакомые люди тоже положили свои блестящие топоры на землю и, окружив урса, заговорили с ним. Некоторые слова он понял. Показав на солнце, Лоок сказал:
— Уола.
Незнакомцы заулыбались, поправили:
— Оола.
Недоверие исчезло. Урсы, к счастью, вышли к стоянке большого родственного племени. Здесь они увидели коз, свиней и овец, которые бегали за людьми, как собаки, увидели жилища, сложенные из больших камней.
И держа в одной руке бронзовый топор, весь в шрамах и зазубринах, а в другой — мешочек с солнечным зерном, Лоок повел урсов к новой жизни…
Михаил Скороходов
Дети огня
Часть первая
Нежданная гостья
Глава первая
Поручение вождя
Десять молодых охотников-ланнов легко бежали по левому берегу Реки на юг. Их поднял сегодня на рассвете вождь племени Чал, сын Огня, и послал к месту очередного привала — для заготовки дров на ночь.
Впереди охотников мчался огненно-рыжий пес Ур, внешне только мастью отличавшийся от волка. Изредка он выскакивал на обрыв, настораживался, пропуская отряд, и снова стремительно обгонял его.
Была поздняя осень. Только что взошло солнце, и в клубах пены над темными порогами, что выступали посредине Реки, замелькали радуги.
Ур выскочил на обрыв, взвизгнул, припал к земле. Юноши разом остановились, быстро поднялись наверх и осмотрели равнину, покрытую желтой травой, редколесьем и кустарниками.