Бронзовый топор
Шрифт:
Мизинец призывно закричал, потом повернулся к старику и смело посмотрел ему в глаза.
— Я уведу людей в Страну Вечного Льда. Наша земля оскудела, стала холодной и уже не может прокормить племя. Враги преследуют нас… Я давно думал об этом… Станем искать новую землю… Я знаю, и другие думают про это, но не решаются сказать. Я поведу людей…
Укушенный Морозом молчал. Трудно было понять, согласен он
Пурга ударила в лицо раньше, чем наступила ночь. Укрыться было негде. На плотном насте ветер трепал белые волосы пурги, словно волосы старой женщины, и концы их хлестко били людей по щекам и глазам. Но Мизинец не велел останавливаться и, повинуясь ему, держась друг за друга, люди продолжали брести вперед.
Вдруг, обогнав всех, заступил дорогу Птенец Куропатки.
— Время Мелкозубой пришло! — закричал он. Мизинец растерянно оглянулся.
— Мы загородим ее шкурами.
— Ветер унесет их.
— Надо остановиться, — сказал Укушенный Морозом. — Если именно сейчас Мелкозубой пришло время рожать, значит, так хотят духи.
— Я поставлю стену из снега! — закричал в отчаянии Птенец Куропатки.
— Мы все поможем тебе в этом, — сказал Мизинец. Мужчины достали каменные ножи и начали вырезать из снега глыбы и складывать из них стену.
Мелкозубая, лежа на шкурах, не кричала. Губы ее были искусаны. Обычай запрещал подавать голос. Глядя на то, как она корчится от боли, Мизинец сказал:
— Я уйду.
— Нет, — возразил старик. — Ты теперь Великий Заклинатель племени. Ты должен не только водить воинов в походы, но и помогать женщинам рожать воинов. У нас нет женщины Заклинательницы, и поэтому делать это должен ты. Смотри и учись.
Мизинец стал смотреть.
На рассвете Мелкозубая родила мальчика и девочку. Пурга утихла.
— Духи перестали гневаться, — сказал Укушенный Морозом. — Быть может, дети принесут нам удачу.
Он закрыл лицо ладонями и долго сидел неподвижно — не то дремал, не то думал. Потом сказал тихо:
— Птенец Куропатки, убей девочку.
Тот опустил голову. Он хорошо знал обычай племени. Второго ребенка всегда убивают, а в голодные годы даже единственного, если это девочка. Племени нужны охотники, а не лишние рты. Девочек духи посылают в наказание.
— Я… не могу, — сказал Птенец Куропатки. Мелкозубая застонала тонко, тоскливо. Глаза старика упрямо блеснули:
— Ты навлечешь гнев духов на племя.
Мизинец смотрел на бледное лицо друга и не знал, как поступить. Он верил: Укушенный Морозом добр и не от злобы требует убить девочку. Старик знает жизнь. Земля научила его этому, а опыт предков велит поступать так.
— Старик, — тихо сказал он, — быть может, девочка принесет нам удачу?
— Взрослым охотникам нечего есть…
— Ей пока не нужна еда, и она ни у кого не отнимет кусок.
— Мелкозубая станет есть за двоих, — упрямо повторил Укушенный Морозом, пряча глаза.
Все долго молчали.
— Если бы духи не хотели, девочка не увидела бы солнца, — неуверенно сказал Мизинец.
— Это могут быть проделки злых духов…
— Ладно, — решительно сказал Мизинец. — Убей ее, Птенец Куропатки. Но прежде пусть скажет мне Укушенный Морозом — тот, кто раньше нас всех видел солнце и был Великим Заклинателем, пусть скажет он: кто продолжит наше племя, родит охотников и воинов? С каждым днем нас становится меньше и меньше, всех детей племени забрал Голод, Мороз и Пурга, а теперь мы сами станем убивать тех, кто дает нашему племени продолжение.
Старик растерянно посмотрел на Мизинца.
— Духи наделили тебя разумом. Слова твои не приносит ветер, но если мы не убьем ее, — Укушенный Морозом показал глазами на сверток из шкурок маленьких оленей, в котором лежала девочка, — то нарушим запрет, который оставили нам предки.
— Чем еще могут наказать нас духи? Голод делал нас такими слабыми, что мы падали от тихого ветра. Они отняли у нас теплые жилища. Теперь духи могут послать нам смерть, а разве люди Леса боятся ее? Каждый знает, что после того, как умрет, он попадет туда, где много дичи и вдоволь еды.
— Девочка тоже уйдет туда… Здесь же ей придется только страдать…
— Племя не должно умереть… — упрямо повторил Мизинец. Старик вздохнул:
— Ты Заклинатель. Духи говорят твоими словами. Может быть, так надо сделать…
Громкие крики раздались за снежной стеной.
Мизинец выскочил из укрытия. Пурга ушла. Низкое красное солнце вылезло из земли. Воздух был чист и прозрачен, как летняя вода в Великой реке. И в той стороне, где вставало Солнце — мать Тундровых и Лесных людей — стояли горы в белизне снегов, в голубом сверкании льдов в черноте каменных осыпей, обдутых ветром. Это была страшная и таинственная Страна Вечного Льда. Дальше идти было некуда.
Мизинец оглянулся назад: далеко, рассыпавшись по равнине, двигались черные люди. Это шли Плосколицые.
Он поднял глаза к небу. Только что он вырвал у смерти маленькую девочку, которой еще предстояло увидеть в первый раз солнце, теперь же смерть была уделом всех. Мизинец сжал древко копья и вздрогнул. Высоко в небе легко и свободно летел в сторону Страны Вечного Льда одинокий Ворон.
— Смотрите! Смотрите! — закричал Мизинец. — Великий Ворон указывает нам путь.
Все подняли головы и проводили птицу глазами, пока она не скрылась за скалистыми вершинами.
— Мы не пойдем туда! — крикнул кто-то. — Наши предки не знали туда дороги, а Заклинатели запрещали приближаться к Стране Вечного Льда! Мы все погибнем!
— Что с нами может случиться худшего, чем то, что уже было, — негромко уронил в тишине Укушенный Морозом услышанные от Мизинца слова. — Нас убивали Плосколицые, нас убивал Голод, нас предали наши духи!
— Да, — отозвался Птенец Куропатки, мастер по изготовлению ножей и наконечников. — Да. Что еще может быть хуже? Я вижу, в Стране Вечного Льда есть камень. Я буду делать охотникам наконечники, женщинам скребки для выделки шкур. Раз есть земля, будет и на кого охотиться. Земля не бывает всегда мертвой.