Бронзовый ястреб
Шрифт:
Ник откровенно расхохотался.
— Черта с два, дорогая моя! Чтобы ты знала: деятели из правительства умоляли корпорацию О'Брайена, чтобы им позволили первыми получить новую модель, сошедшую с конвейера. Даже и думать нечего, чтобы они отказались от контракта из-за моей интрижки с Марией.
Зеленые глаза Келли изумленно расширились.
— Так почему же ты позволил мне думать, что это я заставила тебя согласиться? И почему же тогда я здесь?
Ник нахмурился.
— Сам не знаю, — проворчал он, и в его глазах она уловила гнев и какое-то чувство, заставившее ее вспыхнуть. — Мне совсем не нравится, до какого состояния ты меня доводишь, Кудряшка.
— Ну, я уверена, что это все ненадолго. Через неделю ты вообще забудешь мое имя. — Интересно, почему слова О'Брайена так задели ее? Понятно, что он не привык к серьезным отношениям и не стремится к ним. Разве не то же самое она совсем недавно говорила себе? Келли заморгала, почувствовав подступивший к горлу ком. Еще не хватало расплакаться у него на глазах!
Она вскочила на ноги и отвернулась от Ника, делая вид, что поглощена разглядыванием закатного неба. В любое другое время у нее бы захватило дух от невероятной красоты этого зрелища. Пурпурные огненные лучи играли на облаках внизу, превращая их в царство розового тумана, пронизанного золотыми коридорами. Холмы и равнины внизу были темно-фиолетовыми, но здесь, в вышине, царствовали звонкие вибрирующие цвета. Келли безучастно фиксировала окружающую красоту, пытаясь побороть в себе боль, вызванную резкими словами Ника.
— Хотелось бы воспринимать это так же легко, как и ты, Кудряшка. — Она не слышала, как он подошел, но его голос раздался прямо у нее за спиной. Он был так близко, что она могла почувствовать идущее от него тепло, а его дыхание щекотало ее ухо. — Но ты забываешь, что у меня отличная память. Это наваждение может оказаться постоянным.
Келли задохнулась, почувствовав, как его губы нежно касаются ее уха. Ник придвинулся ближе, прижавшись к ней всем телом и обняв руками за талию.
— Ну а если мы оба согласны, что серьезные отношения нам ни к чему, то лучше бы сразу разрушить этот покров тайны, правда? — тихо сказал Ник слегка охрипшим голосом и покрыл ее затылок легкими нежными поцелуями.
— Я… я не знаю, что ты хочешь сказать, — пролепетала она прерывающимся голосом, инстинктивно наклоняя голову навстречу поцелуям.
Ник усмехнулся.
— Все ты знаешь, — едва слышно прошептал он. — Я же чувствую, как ты дрожишь в моих объятиях. Ты же хочешь этого не меньше, чем я, а я, говоря правду, горю как в лихорадке с того момента, как увидел тебя вчера. — Он поднял руку и нашел застежку «молнии». Одно движение — и ее куртка была расстегнута, а ладони Ника сжали ее упругие груди.
— Нет! — в отчаянии крикнула Келли. Его руки жгли ее через тонкий хлопок рубашки, и даже когда она выкрикивала свой протест, ее тело независимо от ее воли подчинялось его нежным, но настойчивым прикосновениям. — Я этого не хочу, — дрогнувшим голосом произнесла она.
— До чего мне нравятся твои светлые кудряшки, — прошептал Ник, зарывшись лицом в ее волосы. — Они похожи на шелковистое золотое руно. Готов поспорить, что если я погружу в них свои пальцы, то твои локоны будут сами обвивать их, словно любя. А ты как думаешь, Келли?
— Да, — выдохнула Келли, чувствуя, как все внутри тает от его прикосновений. — Нет! — тут же спохватилась она и отчаянно затрясла головой, пытаясь стряхнуть с себя его чары. — Я не знаю! Я хочу, чтобы ты перестал! — В то же время она сознавала, что ничего не делает для того, чтобы освободиться.
— Тебе не нравится? — заботливо спросил Ник. — Значит, придется предпринять что-то такое, что тебе понравится. — Неожиданно он сделал шаг назад и развернул ее к себе лицом, прижимая ее податливое тело к груди. — Да, пожалуй, так лучше, — хрипло проговорил он. — Боже, ты такая нежная и мягкая! Видишь, как хорошо мы друг другу подходим?
Келли действительно так чувствовала. Это было так естественно — обнимать его. Ник прав, они созданы друг для друга. Он склонился к ее губам с бесконечной осторожностью. И, когда их губы встретились, Келли почувствовала, что их слияние так же естественно, как и слияние тел.
Ник не торопился, наслаждаясь поцелуем так, как смакуют изысканное вино. Он ласкал и покусывал ее губы, прежде чем приникнуть к ним в долгом поцелуе.
— Господи, ну разве не чудесно? — хрипло прошептал он, оторвавшись наконец от Келли. Оба они с трудом переводили дыхание, и жилка у него на шее отчаянно пульсировала. — У нас с тобой впереди настоящая сказка. — Не дожидаясь ответа, он опять приник к ее губам. — Боже мой, какая сладость! Открой свой ротик, я хочу прочувствовать весь твой вкус, дорогая.
Келли тоже хотела ощутить его всего. Ее губы непроизвольно приоткрылись, впуская его язык. Она и сама попыталась робко исследовать его, и это привело обоих в такое исступление, что у Келли стали подгибаться ноги. Ник был сильным, горячим и необыкновенно мужественным. Келли чувствовала, что растворяется в нем. Ее губы, язык, каждая клеточка тела отзывались на его близость.
Она и не заметила, как они опустились на колени на дно гондолы, и Ник взял ее на руки, словно ребенка. Она была целиком поглощена новым ощущением — ее пальцы утопали в шелке его волос, и биение его сердца отдавалось в ее груди. Он тяжело дышал и шептал ей слова страсти между быстрыми обжигающими поцелуями. Келли почувствовала, как напряглись и затвердели мускулы его бедер под ней, и смутно поняла, что он очень возбужден. Его глаза горели на напряженном от желания лице. Рот, такой чувственный и такой нежный, доводил ее до исступления.
Затем его руки рванули пуговицы ее оливковой рубашки и переднюю застежку лифчика. Одним движением Ник отодвинул в стороны мешавшую одежду и впился взглядом в ее округлые маленькие груди.
— Ты действительно прекрасна, — выдохнул он хрипло. Его грудь вздымалась от прерывистого дыхания. Ник нежно накрыл ее грудь руками. — Я даже боялся, что ты окажешься так красива. Я не хотел знать, какое наслаждение — осязать тебя. — Он закрыл глаза и кончиками пальцев ласкал ее груди.
Это было невыносимо и божественно одновременно. Келли чувствовала, что каждое такое прикосновение оставляло после себя огненный след. Эти сильные, умелые руки вызывали в ней такую жажду, какой она никогда раньше не знала. Она всем телом отзывалась на эти дразнящие ласки, словно была марионеткой, а он держал в руках все нити. Его пальцы сжали затвердевшие соски, и дрожь страстного желания сотрясла все ее тело.
Ник бросил на нее встревоженный взгляд. Синие глаза вспыхнули еще ярче, увидев результат этой любовной игры.