Брошенные
Шрифт:
– Могли и что поинтереснее нарисовать – улыбаясь смотрел он на образец современной наскальной живописи.
Железный монстр раздвинул свои створки со скрипом, на грани ультразвука, и выпустил пленника на лестничную площадку шестого этажа. Здесь все было куда проще, он на инстинкте сделал несколько шагов и позвонил в дверной звонок 238 квартиры. Латунной таблички уже не было, а на смену простенькой двери пришла массивная железная дверь, с блестящим глазком, за которой теперь слышалось пение птиц, доносящее все из того же звонка. Звуки стихли,
– Что стоишь, заходи, давай, я уж думал ты не придешь! – раздался знакомый и ничуть неизменившейся голос Федора.
Не долго думая, он прошёл в квартиру ожидая чего угодно.
Глава V
Журналист вошёл в квартиру и тихо захлопнул за собой дверь.
– Здорова! Сто лет не виделись! – тут же поприветствовал своего гостя Федор.
Алексей оглянулся по сторонам, и, прислушавшись, попытался понять, не помешал ли он своим приходом. Зная характер друга он удостоверился, что они наедине, и поприветствовал друга в ответ, протянув ему ладонь.
– Ну привет, надеюсь я не помешал? – все же уточнил он.
– Да нет, так что давай проходи, и присаживайся к столу, а то стоишь как неродной! – сказал хозяин жилища и крепко пожал протянутую Лешину ладонь.
Алексей скинул ботинки с уставших ног, и прошёл на кухню, где уже вовсю хозяйничал Федя. Расположившись на угловом диване, напротив которого стоял круглый обеденный стол, он окинул взглядом кухню, где они иногда коротали вечера, за беседой под пивко. Кухня теперь была отделана нежно синими обоями, взамен зеленой краски, которые приятно успокаивали его после трудного дня. Федор достал из верхнего шкафа гарнитура, дорогой, судя по бутылке, импортный коньяк, что обычно располагают за закрытой витриной в магазине, и расположил его на обеденном столе, завершая натюрморт, состоящий из блюдца с нарезанным лимоном да парой изящных рюмок. Леша еще не дошел до той стадии, когда при взгляде на алкоголь выделяется слюна, будто у собаки Павлова, но сейчас все его нутро переворачивалось от желания выпить. Федор, заметив как Алексея коробит, поднес горлышко бутылки к рюмке вопросительно смотря на друга, что едва совладал с собой понимая «праздник на этом не кончится».
– Я не буду – холодно сквозь зубы процедил журналист, накрывая рюмку ладонью.
– Не хочешь выпить со студенческим другом? – с легкой обидой спросил Федор.
– Просто не хочу! – холодно отрезал Леша.
– Как хочешь, а я выпью мне больше достанется! – улыбнувшись, пробурчал Федя.
Алексей знал что эта обида наигранная, и помня Федю по студенчеству до сих пор удивлялся тому факту что тот никогда не на что не обижался, но если кому-то удавалось его задеть, обидчику всегда приходилось туго. Например как тому идиоту, прилюдно оскорбившего Федора в университете, но тот лишь ехидно улыбнулся ему, а потом весь вуз смотрел на сцену на парковке когда истеричная девушка того крутого самца крушила ему машину найдя в ней чужое белье и помаду. Сев на табурет с резными ножками Федя наполнил свою рюмку, и сделал вид что чокается, на что журналист кивнул ему в ответ. Алексей смотрел на этого коренастого, заматеревшего мужика в очках, с одним единственным желанием – вырвать рюмку из его рук и самому выпить, заткнув наконец это навязчивое желание в мозгу. Да ладно махну стопку с другом – слышалось ему зародившееся самооправдание
– Что-то ты друг отвратно выглядишь – прервав бурю в голове Леши, сказал Федор, опрокинув рюмку
– Какой есть.
– Ты что одной лапшой быстрого приготовления питаешься? – продолжил он, чуть поморщившись от лимона, которым закусил.
– А ты все еще слушаешь ванильные песни для школьниц, у которых начались первые месячные? – язвительно ответил Леша.
– Да нет, вырос уже вроде! – смеясь, ответил Федор.
– Тогда поздравляю, но ты прав, выгляжу действительно паршиво, что-то за последнее время проблем навалилось… – с грустью признал Алексей.
– Рассказывай чем живешь, а то сел и молчишь как рыба.
– Да что рассказывать, работал в типографии, потом вот в газету устроился.
– Ну ты же мечтал об этом или я не прав?
– Мечтал, но хотелось чего-то большего.
– Да какие твои годы, сделаешь еще карьеру, если всякой дурью маяться не будешь.
– Может ты и прав. Стоп это ты о чем?
– Вот я между прочим интересовался как у тебя жизнь, в отличие от тебя.
– И многое узнал? – все еще осторожным тоном спросил Алексей.
– Многое – холодно сказал Федор и опрокинул вторую рюмку.
Глаза Алексея сузились, с подозрением смотря на друга.
– Работа теперь у меня такая все знать. Я ведь после выпуска умотал в столицу, по приглашению одной конторы государственной. Уж по какому принципу они меня выбрали, я не знаю, но видно так было угодно судьбе – сказал Федор, комедийно оглядываясь по сторонам, словно шпион из кино и начал обильно жестикулировать, видимо для того что бы рассказ выглядел более полным.
– По службе государевой у меня появилась возможность за кем надо проследить, от чего узнал много интересного, но увы, делиться этим не с кем, да и нельзя, сам понимаешь «государственная тайна» – последние слова он протянул как можно театральнее, а потом громко выдохнул и махнул третью рюмку.
– Ты не налегай так, я ведь теперь тебя не донесу до кровати, и таз подносить тоже не собираюсь – сказал Алексей, чувствуя, что товарищ начал этот разговор неспроста.
– Да я не налегаю, так струны души протираю – ответил Федор.
Конец ознакомительного фрагмента.