Брошенные
Шрифт:
– Да! Кто это? – резким голосом ответит он в трубку.
– Это вас из ФСБ, беспокоят – Леша на миг стушевался, но почему-то голос на том конце провода казался предельно знакомыми.
– Слушаю вас – продолжил парень, чуя подвох.
– Ну, ты что, не узнал что ли? – прозвучал недовольный голос в трубке.
Алексей усиленно начал перебирать в памяти, своих немногочисленных знакомых, но голос подходил только одному человеку.
– Федя, ты ли это? – саркастически спросил он.
– Слава богу, узнал, а то я уж думал быть мне богатым – пробурчало недовольно в трубке.
– А ты чего с неопределяемого номера звонишь? – спросил Леша, начав попутно разговору набирать текст одной рукой.
– Приезжай
Леша хотел спросить еще что то, но не успел, его друг которого он не видел со времен выпуска, из вуза уже бросил трубку.
Последняя неделя июня становилась для него все интереснее, закручивая Алексея в какой-то свой водоворот событий, не понятный ему. С одной стороны это стало бы приятным разнообразием в серых скучных буднях, но он неплохо знал своего друга, и ожидать от него можно было что угодно. Дверь распахнулась, и в офис выскочил шеф с тем же взглядом и багровым лицом, не желая нарываться журналист максимально ушёл в работу. Руководитель пролетел мимо него и хлопнув дверью скрылся в своем кабинете. Алексей вновь бросил мимолетный взгляд на Аню, и опять начал прикидывать в голове варианты событий на этот вечер.
Глава IV
Под конец рабочего дня злой как цербер шеф успокоился, начав изредка улыбаться и шутить, последнее ему неплохо удавалось, особенно комично выглядело, когда он с его-то внушительными габаритами, изображал миниатюры. Женщины заливались звонким хохотом, и в офисе под конец рабочего дня воцарилась непринужденная обстановка. Алексей смотрел с улыбкой на своего начальника. Но в душе он знал, что веселые с наружи люди, на самом деле, очень часто грустят, тайком, внутри себя. Как в том анекдоте, когда врач советует депрессивному больному сходить на представление заезжего клоуна ради дозы веселья, а больной отвечает что этот клоун он сам.
– Ведь не просто же так он утром как с цепи сорвался – подумал парень.
Оставив философию жизни в покое, журналист закончил статью, и, сдобрив ее фотографиями, отправил начальству. Дамы, раскрасневшиеся от хохота, дружно покинули редакцию, оставив Алексея наедине с руководством. Сквозь дверь шефского кабинета журналист слышал какое-то невнятное бормотание, но никак не мог понять одобрительное оно или ругательное, поэтому выждав с десять минут схватил ветровку и покинул редакцию не дожидаясь ответа. Дождик на улице стих, чему он был несказанно рад, также как и остальные граждане, что спешили, домой стекаясь к остановкам.
– Ну надеюсь Петрович сегодня переживал не из-за денег – думал он прикидывая свои финансовые возможности.
Аванс шеф никогда не задерживал, и если тратиться только на проезд денег бы ему хватило, но Леша ни на миг не забывал где живет, отчего хотел подстраховаться на случай непредвиденных обстоятельств.
Журналист мирно покуривая последнею сигарету «Ява» добрался до перекрестка, и свернув направо прошёл с десяток шагов оказавшись на остановке, с которой можно было доехать в Заводской район города где проживал Федор. Алесей стоял и с любопытством разглядывал окружающие его здания, словно любознательный ребенок, оказавшийся в незнакомом месте.
Дома дореволюционной постройки, некогда принадлежавшие богатым купцам и помещикам, ныне пестрили различными вывесками, витринами магазинов, в которых грошовые китайские подделки, продавались местной богеме по баснословной цене. Весь исторический центр города выглядел, словно свалка рекламной продукции, и на уровне местной власти постоянно шли дебаты – о приведении города в «божеский» вид, но как всегда, все просто забуксовало, по простой причине – никому не хотелось терять свой «кусок».
– Аж в глазах рябит! – подумал Алексей, смотря на неоновую вывеску компьютерного магазина, и отвернувшись, бросил пустую пачку в мусор.
Втиснувшись в транспорт, парень передал деньги за проезд, и расположился на самом дальнем сиденье ближе к окну и подальше от малолетних гопников, соревнующихся между собой в остроумии на уровне сортирного юмора. Заводской район занимал лидирующие позиции по подростковой преступности, и пережиткам девяностых – в виде мелких группировок, чьи лидеры всегда оставались в тени, имея неплохие прибыли. Алексей знал все это по криминальным сводкам, поэтому такое соседство его начинало изрядно нервировать. Сегодняшнее разнообразие в ежедневном маршруте, создало приятное настроение на душе, от чего на его лице просияла неожиданная для него самого улыбка, которая затмила неприятное соседство. Постепенно дома, когда-то построенные для партийной элиты, сменились типовой застройкой, которую можно увидеть в любом уголке нашей бескрайней страны. Рекламы значительно поубавилось, и теперь вдоль дороги пестрили в основном витрины продуктовых супермаркетов, да растущих, словно грибы после дождя, винных магазинов. Газель, клюнув носом, остановилась, и из распахнутой двери повалил народ, от чего машина накренилась на один бок. Покинув транспортное средство, Леша двинулся по знакомому, хоть и немного подзабытому маршруту, пытаясь припомнить в какой момент он забыл о надоедливом транспортном соседстве, но плюнув на это он прибавил шаг, не желая оттягивать момент встречи.
Пропетляв среди, скучных, панельных многоэтажных домов, он очутился во дворе, который по форме напоминал древнеримский Колизей. Только теперь в нем бились в основном за парковку, и выйдя вечером к окну можно было получить свою бесплатную дозу зрелищ, наблюдая за матерной битвой местных гладиаторов, орудиями боя которых были мифические «связи». Единственным зеленым островком, без машин являлась детская площадка, где пара местных мамаш, одетых по последней моде, сидели за бутылками с пивом, жалуясь на свою нелегкую долю, и не обращая на собственных детей в песочнице никакого внимания. Леша, освежив память, пересек двор по диагонали, с опаской поглядывая по сторонам. Единственное что привлекло его взгляд, так это жиденькие деревца, которые неплохо подросли с последнего посещения друга. Алексей стоял напротив, свежевыкрашенной железной двери, смотря на домофон раздражительно моргающий красным значком на дисплее. Припомнив, что его ранее тут не было, он принял попытку вспомнить номер квартиры, но все было в пустую, так что оставалось только ждать пока кто-нибудь выйдет, и его эта перспектива ничуть не радовала. На улице поднялся ветер, который как кот гулял по двору, куда ему вздумается, донося до Алексея запах каких-то цветущих кустов, что были посажены под окнами дома. Память сжалилась над ним и выдала картинку, где на латунной пластинке ажурным шрифтом был выведен номер 238. Он набрал цифры, и нажал кнопку вызов, домофон секунду помолчал, а затем, пиликнув, пропустил журналиста вовнутрь.
– С балкона что ли увидел? – удивленно думал он.
С тех пор как Алексей, будучи еще выпускником, побывал тут в последний раз, этот подъезд сильно изменился в лучшую сторону. Стены были побелены и покрашены, лампы стали освещать лестницу так, что теперь не надо были идти на ощупь, боясь спотыкнуться и при этом разбив себе нос. Леша подошёл к лифту и нажал кнопку вызова, тот недовольно скрипнул, начиная движение в низ.
– Вот он точно не изменился! – подумал парень.
Журналист вошёл в лифт, и увидел приклеенный на скотч лист А4 с просьбой «В лифте не гадить, найду, вырежу сердце!», а рядом с ним рисунок среднего пальца.