Бросок Большого Брата (Секс-ловушка для Папы Карло)
Шрифт:
— Организуем, — услужливо доложил замдиректора, открывая перед гостем следующую дверь.
За дверью обнаружился длинный стол, уставленный уже изрядно початыми закусками и бутылками. За столом расположились двое отдыхающих, которых можно было назвать полной противоположностью друг другу, если бы не одинаковые блестящие залысины. Один из отдыхающих был приземист, неимоверно тучен и завернут в гигантское махровое полотенце. Вероятно, простыни просто не хватило, чтобы объять его необъятные формы. На потном лице ученого не было никаких следов растительности, отчего он походил на смотрителя султанского гарема. Второй профессор был, напротив, высок, неимоверно худ, окладистая борода делала его похожим на древнегреческого философа. Жестикулируя, словно этнический итальянец, профессор делился с коллегами результатами своих гениальных научных исследований:
— …итак, ученые установили, что размещение фотографии обнаженной девушки в журнале по сельскому хозяйству значительно уместнее, чем снимки разобранной сеялки в порнографическом журнале…
— Уважаемые коллеги! — прервал взрыв хохота замдиректора по АХЧ. — Разрешите представить вам нашего гостя из Министерства по чрезвычайным ситуациям. Майор Опанасенко поможет нам привести нашу баньку в соответствие с требованиями пожарной безопасности… Это профессор Валленбергов, — представил он «длинного».
— Петр, — Шершнев протянул профессору руку.
— Карл Федорович, — напыщенно и вальяжно, как младшему, сообщил тот, хотя был не намного старше Шершнева по возрасту.
— А это профессор Зямалеев, — представил Кувалдин «тучного».
— Фазлай, — Зямалеев пожал руку Шершнева, всем своим видом показывая, что и рад бы привстать для приветствия, но не может.
— Ну, давайте выпьем за знакомство, коллеги, — Кувалдин суетливо наполнил рюмки. — Мы сегодня больше никого не ждем?
Зямалеев опрокинул в себя рюмку и закусил бутербродом с икрой.
— Тут Клопин звонил, сказал, что заедет с каким-то инвестором, — сообщил он.
«Вот это я удачно зашел! — решил Шершнев. — Первый ход — и сразу “в дамки”». Он и не надеялся, что ему удастся так быстро подобраться к профессору Клопину, тем более в столь неформальной обстановке.
— А вот и он, легок на помине, — бросился к дверям Кувалдин, когда зазвенел колокольчик, извещая о прибытии новых гостей.
Совершенно секретно
В одном экземпляре
Управление Федеральной службы безопасности Российской Федерации
по Санкт-Петербургу и Ленинградской области
Начальнику Петровского районного отдела
Управления Федеральной службы безопасности
Российской Федерации по Санкт-Петербургу
и Ленинградской области
полковнику В. И. Карпову
04 августа Петровским РУВД Санкт-Петербурга было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту смерти гр. Чувашского Дмитрия Николаевича, родившегося 26.11.1949 в Ленинграде, проживающего:…
Представляется, что названное постановление по указанным обстоятельствам вынесено без достаточных оснований.
В связи с изложенным прошу безотлагательно провести дополнительную проверку обстоятельств смерти Чувашского, о результатах проверки проинформировать.
При проверке прошу особо обращать внимание на связи, имеющие отношение к разработкам в области биологии, генетики, вооружений. Следует также тщательно проверить алиби связей Чувашского — Я. А. Мордина и А. М. Харьева (оба — объекты ДОР «Беслан»)…
Начальник службы полковник О. И. Иванов
Через пятнадцать минут за столом уже восседали два новых гостя. Один из них, профессор Ким Филиппович Клопин, внешне чем-то напоминал Антона Павловича Чехова. Такая же интеллигентская бородка клинышком, умные, проницательные глаза и немного нездоровый внешний вид, не хватало только пенсне. Другой гость, представившийся Иваном, даже в голом виде олицетворял образец успешного бизнесмена. Ухоженные ногти на пальцах рук и ног, загар из солярия, аккуратная стрижка, которую поправляли не далее как сегодня утром. Весь этот комплект дополняла массивная золотая цепь, явно выполненная на заказ и стилизованная под старину.
После появления новых гостей музыкальный репертуар как-то плавно сменился с русской попсы на диск с романсами Вертинского. По всему чувствовалось, что профессор Клопин — наиболее авторитетный ученый в этой тусовке. Но Шершнев не мог не заметить и неприязненных взглядов, которые кидали на Кима Филипповича Зямалеев и Валлербергов.
— Вы не обращайте внимания, у них чисто научные споры всегда возникают после третьей рюмки, а потом и до драки может дойти, — Кувалдин полушепотом пояснил ситуацию Шершневу, когда они уединились в парилке. — Дело в том, что они представляют три разные научные школы борьбы с вредителями.
— Не понял, — Шершнев старательно разыгрывал из себя недалекого и изрядно подвыпившего инспектора пожарной охраны. — Вы что тут, изобличением врагов народа занимаетесь? Так финансирование данного вопроса, если мне не изменяет память, прекращено этак году в пятьдесят третьем.
— Нет-нет, я не об этом! — замахал пухлыми ручками завхоз. — Я о, так сказать, исключительно практической научной борьбе…
— Это в смысле — на следующий год засеем пятьдесят га картофелем, нехай долгоносик подавится? — вполне доброжелательно усмехнулся «майор Опанасенко».
Но Кувалдин, казалось, не оценил юмора, а продолжил свои сетования.
— Если говорить по-простому, то профессор Зямалеев — это наше прошлое. Он представляет собой химическое направление борьбы с вредителями. Возглавляет лабораторию по разработке всяких инсектицидов. Проще говоря, делает приманки и яды, чтобы травить мух, комаров, тараканов и тому подобную нечисть.
— Ну, это мне понятно, — кивнул Шершнев, подливая пива на камни электрической печи, в нарушение всех правил пожарной безопасности. — А разве этих тварей еще чем-то потравить можно?