Бросок кобры
Шрифт:
– Его манера. Эту открытость люди в зоне часто вспоминают.
– Ведомо, не мальчик, – огрызнулся Дуров, споткнулся о корень и матюгнулся. – Спросил, где мы депутатскую машину раздобыли. Я ответил, что сегодня зарплаты никому не хватает.
– О том, что вы следили за кем-либо, он не проговорился?
– Обижаешь, Павел Петрович, Станислав розыскник, а не фраер.
– Он тебе нравится? – безразлично спросил Усов, останавливаясь у своего домика, ударил хворостиной кобеля. – Гулять, Гром, гулять! – Собаки с радостным визгом рванули в темноту.
– Крячко? Нормальный мент, дело знает, – ответил Дуров. – У него “Мерседес-200”, у Гурова – “Пежо-405”. Гуров часто оставляет машину у министерства,
Усов согласно кивал, думая о чем-то своем, расстелил на столе карту центра Москвы.
– Дай выпить, знобит. – Дуров повел плечами, смотрел на манипуляции с картой неодобрительно.
Усов достал из шкафа бутылку коньяку, два стакана, коробку конфет, налил себе и выпил.
– Не больно ты радушный хозяин. – Дуров тоже налил и выпил.
– Я не хозяин, ты, Артем, не слуга, мы – партнеры. – Усов разглядывал карту.
– Леня Голубков и Мавроди тоже партнеры.
– Не понял. – Усов глянул сердито. – Ты считаешь, что я ущемляю твои интересы?
– Я считаю, что ты ведешь закрытую игру и держишь меня за болвана. Хочу – открою карты, не хочу – будешь с закрытыми сидеть. Я знаю, у тебя с Гуровым личные счеты, вижу, ты выслеживаешь его маршруты. В нашем деле ничего личного быть не должно. Если ты собираешься Гурова ликвидировать, я тебе не партнер.
– Все сказал? – Усов разгладил карту, провел пальцем по вычерченной на ней линии. – Гурова необходимо ликвидировать, иначе мы будем постоянно находиться в опасности. Ни ты, ни я участия в ликвидации принимать не станем, обойдутся без нас.
– Кто?
– Мы с тобой человека не знаем, это парень Назима Рзаева, но не айзек, а узбек. Он сидит на игле и полностью зависим.
– Наркоман и черный! – усмехнулся Дуров. – Какие же у него шансы против Гурова! Полковник и подойти к себе не даст.
– Согласен. Гуров ориентируется и стреляет очень быстро. Ты прекрасный оперативник, Артем. Но ты тактик, а здесь нужна стратегия.
– Какая, к черту, стратегия? – Дуров подошел к буфету, снова выпил. – Допустим, ты сумеешь поставить парня в нужное время в нужном месте, хотя я в это верю слабо. Допустим, Гуров оплошает, хотя мне известно, что он лишь однажды выстрелил с киллером одновременно. Но то был киллер-ас, а не мальчишка-наркоман. Но в твоем плане не стратегия, а сплошные дырки. Ты изначально сказал, я твой зам по оперативной части. Если хочешь, чтобы я с тобой работал, говори мне все, использовать себя втемную я не позволю.
– У меня нет секретов, да мне без тебя и не обойтись. – Усов налил в оба стакана, один протянул Дурову. – Твое здоровье, Артем, и слушай, какую я собираюсь провернуть операцию.
Артем вывел свои “Жигули” на Минское шоссе и направился в сторону центра. Выслушав Усова, Дуров признал, что операция задумана толково, удастся она или нет, риск исключен. В любом случае руководители, то есть Усов и Дуров, остаются вне поля зрения ментовки и прокуратуры. Настроение у бывшего опера было паршивое, он остановил машину у сверкающих палаток, купил бутылку водки. Он редко напивался, сегодня почувствовал, что ему необходимо. Одно дело – добывать деньги нечестным путем, сегодня это делает каждый, кто умеет, иная история – убивать своих бывших товарищей. Слушая Усова, Артем понял, что Гуров и Крячко – это только начало, убрать их – на том же месте появятся другие. Не сытые генералы, не номенклатурные кадровики, а свои парни – оперативники, жизнь которых сложилась удачнее, чем у него, Артема Дурова.
Что за страна Россия, где последовательно при всех режимах уничтожают лучших, а верных сынов превращают в непримиримых врагов, расчищая путь наверх бездарностям и проходимцам? Когда он начинал работать в милиции, то наверняка в ней служили мздоимцы. Но они тщательно прятались, были исключением, как говорится, в семье не без урода. Служить в розыске было делом почетным. Оперативника, если он человек, даже отпетый уголовник-рецидивист уважал. Ненавидел, но уважал. Я ворую и рискую, ты меня ловишь и тоже рискуешь. Коррупция в милицию пришла сверху, когда в руководство стали насаждать партаппаратчиков. Тогда у Артема отношения с начальством уже не ладились. Лишь непосредственные начальники, вчерашние оперы, относились к нему с уважением, ценили профессионализм и преданность делу. Что такое опергруппа в отделении милиции? Несколько сыщиков, которые друг у друга как на ладони, каждый рубль на виду, и не потому, что следили друг за другом. В семье брат за братом или за сестрой не следит, но попробуй купить новые туфли. Тридцать, сорок рублей были большие деньги, на дороге не валялись, так где взял?
Начальство начало прятать материалы на детей власть имущих. Там хулиганка, там изнасилование, а подозреваемый – сынок директора, который дружен с секретарем. И началось. Это оставь, то придержи, еще вчера дружная оперативная команда расслоилась. Кто боялся “возникнуть” либо желал выслужиться – в одну сторону, остальные – в другую. В этой, “другой”, стороне и оказывался Артем Дуров. Нельзя сказать, что он был бессребреник и ни разу в жизни не взял. Но брал он по мелочи, главное, по симпатии. Если Дуров видел, что человек украл с голоду, от безнадеги, то мог спустить дело на тормозах, “потеряв” нужного свидетеля, в таких случаях и брать-то было нечего. Иное дело драки, ломали головы друг другу люди порой и состоятельные, а в последние годы так просто богатые. В таких случаях Артем материал следователю порой не передавал, судил сам, по совести. И если он видел, что потерпевший – сука, а судить надо парня стоящего, то мог и передернуть, и ящик коньяка в багажнике своей машины “найти”. В общем, кристальным и принципиальным Артема Дурова назвать было никак нельзя.
Но в одном он был человек упертый: начальство, которое в работе не секло, ему было не указ, вплоть до полного неповиновения. Никакой начальник такого отношения не любит и терпеть не будет. Дурова обходили должностями и задерживали очередное звание. Ему приклеили ярлык – пьяница, а так как в розыске не употребляли только больные и очень хитрые, то взять опера с поличным было делом не сложным. Кончилась его карьера грандиозным скандалом. Один сынок депутата Думы изнасиловал несовершеннолетнюю, напоил, нанес увечья. На свою беду, на крики девчонки по вызову соседей выехал Артем. Дело оказалось ясным, как выеденное яйцо. В общем понятно, опер не отступил, материал оформил надлежащим образом, следователь прокуратуры из штанов выпрыгивал, но помочь насильнику не смог, так как Артем позвонил в газету, да не в какую-нибудь, а в “МК”. Дело пришлось передавать в суд, на беду насильника, судьей оказалась женщина, и сынок депутата Думы получил на полную катушку. Начальника РУВД понизили в должности, а Артема Дурова уволили из милиции за “систематическое употребление спиртных напитков в служебное время”.
Он всегда не любил начальство, теперь его возненавидел. Он прекрасно знал, что в милиции работают люди разные, но лучшие систематически выпадают в осадок, умные не нужны, требуются люди удобные. Дуров подался было в частное сыскное бюро, но взаимоотношения опять не заладились, надо признать, что характер у Артема был не сахар, а проще сказать, хреноватый характер. Плюс ко всему парень был озлоблен, кидался на людей без причины. В такой момент и позвонил ему Павел Петрович Усов, пригласил в “имение”, они поговорили по душам раз, второй, после чего Усов устроил Артема в казино, сказал, чтобы парень вел себя тихо.