Бросок кобры
Шрифт:
Предусмотрительный Борис Петрович Гай стал наконец хозяином казино и, как вскоре выяснилось, совершил поступок, круто повернувший его жизнь.
Гаю многое в казино нравилось, но кое-что необходимо было обязательно изменить. Он не собирался торопиться с нововведениями, считая, что очень важно понравиться всем работающим в казино, установить с людьми доверительные отношения. Казино не отличалось излишней роскошью, два зала были приведены в порядок турецкой фирмой. Гай считал, что в заведении должны были царить тихая,
Известно, благими намерениями устлана дорога в ад, и Гай той дороги не миновал. Учитывая национальность прежнего хозяина, в казино работало много кавказцев. Театр начинался с вешалки, казино – со швейцара. Высокий, крупный швейцар с приметным акцентом, презрением во взгляде и фальшивой улыбкой на губах не годился стопроцентно. Его требовалось убрать не только от дверей казино, но и, выяснив у Харитонова связи швейцара с местной мафией и милицией, убрать его из района, что, как выяснилось впоследствии, оказалось делом совсем не простым.
Но главные неприятности ожидали нового хозяина не в самом заведении. Гай не представлял себе, насколько значима фигура хозяина казино в районе и с каким количеством людей ему придется иметь дело. Он еще не успел вникнуть в суть дела, как в его кабинете уже побывали сотрудники милиции и контрразведки, налоговой инспекции и префектуры. Все вели себя интеллигентно, пили кофе, хотя некоторые рассчитывали на большее, но Гай твердо решил для себя Данный вопрос: никакой выпивки никому не выставлять. Более-менее серьезный человек на рюмку не купится, пускать пыль в глаза и приучать к своему кабинету шушеру в лице мелких чиновников он не желал.
Неожиданно позвонил бывший шеф, справился о здоровье, что Гая насторожило, так как в последний раз попрощались они довольно холодно. Гай с не свойственной ему прямотой извинился, сказал, мол, занят, и попросил переходить к делу.
– Меня осаждают вопросами, каким образом удалось без потерь разойтись с компаньонами. – Шеф замолчал, видимо, прикрыл трубку, там слышались приглушенные голоса. Гай решил положить трубку, когда шеф вдруг заговорил снова: – К вам хочет обратиться с просьбой очень солидный человек. Мое скромное мнение, господина Самойлова следует принять и выслушать.
– Завтра в десять утра. Всего доброго, – Гай положил трубку, почувствовал тревогу, однако отказываться от встречи счел в высшей степени неразумным.
На следующий день, ровно в десять, вошел охранник, пропустил в кабинет мужчину неопределенного возраста и национальности. Гай встал и спросил:
– Господин Самойлов? – Получив утвердительный ответ. Гай отпустил охранника, пригласил гостя присаживаться. – Я вас слушаю, только не надо вступительных слов.
– Предлагаю заработать семьсот тысяч, – сказал Самойлов, и, судя по его выговору, настоящая фамилия у него была отнюдь не русская.
Гай ничего не ответил, выразительно посмотрел в сторону двери. Гость понимающе улыбнулся, покачал головой:
– Мой папа, человек мудрый, говорил, что торопиться всегда плохо. Но вы, уважаемый Борис Петрович, сказали, мол, не надо вступлений, я высказал суть, чувствую, в таком кастрированном виде она вас не устраивает. Не буду злоупотреблять вашим терпением. Один человек должен мне два миллиона сто тысяч долларов, но, увы, не отдает. У человека деньги имеются, у меня есть его расписки. Вы получаете деньги, оставляете себе треть суммы. Я считаю, что это справедливо.
– Почему вы не обращаетесь в суд – понятно, почему вы пришли ко мне – нет. Удивлен и категорически отказываюсь от вашего предложения.
– Сорок процентов.
У Гая мелькнула мысль, что за пятьсот тысяч парни Харитонова выбьют долг из кого угодно.
– Вам, естественно, необходимо подумать, – сказал гость и положил на стол плотный конверт. – Здесь все данные на должника, копии его расписок и пять тысяч долларов – ваш гонорар за время, которое вы на меня потратили.
Гай молчал, наконец решился и ответил:
– Я попытаюсь выполнить вашу просьбу, но на определенных условиях.
Гость кивнул понимающе.
– Я не пишу никакие расписок в получении подлинных документов, которые могут мне понадобиться. И еще. Мне необходимо знать, кто назвал вам мое имя, почему вы пришли именно ко мне.
Гость покачал головой, как бы взвешивая условия, ответил:
– Расписки есть глупости, и мое положение эти глупости доказывает. Имя я назвать не могу, так как дал слово. А мой папа, человек умный, говорил, человек стоит столько, сколько стоит его слово. Вам, уважаемый Борис Петрович, я верю на слово.
– Хорошо, господин Самойлов. – Гай убрал конверт в стол. – Оставьте свою визитную карточку, я вам позвоню.
– Не стоит беспокоиться, я сам...
– Дайте вашу карточку, – перебил Гай. – Я начну с того, что установлю, кто вы такой.
– Вы мудрый человек, – гость положил на стол визитную карточку, поклонился и вышел.
Борис Петрович Гай начал новую жизнь, хотя в тот момент и не подозревал об этом, рассматривая визитную карточку, на которой скромно значилось: “Самойлов Виктор Сергеевич, инженер, ремонт телевизоров”.
Глава 4
В понедельник, двадцать пятого сентября, в кабинете сыщиков все было на своих местах, как и неделю назад, когда генерал Орлов “предложил” полковнику Гурову принять меры к розыску людей или организации, которая взяла на себя тяжкий труд получать с людей или организаций долги. А не согласных платить – устранять, что в переводе на русский язык означает убивать.
За неделю никаких перемен не произошло, разве что Станислав Крячко не писал за столом, а сидел в своем кресле и смотрел в окно. Гуров же по привычке расхаживал по кабинету.