Бросок в безумие
Шрифт:
Эдельман склонился к идентификационной пластине замка и едва слышно выругался.
– В чем дело?.. – немедленно откликнулся на это ругательство Озда, и Эдельман прошипел в ответ:
– Пластина заклеена пластиком, ключ не срабатывает!..
– Не торопись, – едва слышно прошептал Озда, – попробуй спокойно снять наклейку.
– На ней что-то написано... – раздраженно прошептал Эдельман.
– Что?.. – все тем же спокойным тоном поинтересовался штурман. – Наверное, Кокошко что-то нацарапал перед тем, как... сам улегся...
– Да нет... Похоже, это... Вихров писал!..
– Как Вихров? – чуть громче воскликнул Озда. –
– Очевидно, уже может, – все более раздражаясь, прошипел Эдельман. – На пластике написано: «Прошу не беспокоить, очень занят. Вихров».
– Очень хорошо, – неожиданно усмехнулся Озда.
– Да чего ж хорошего?! – вскинулся шепотом Эдельман. – А если он сейчас выйдет, ты что станешь делать?
– Ну, в этом случае «делать» придется тебе, ведь оружие у тебя... – снова усмехнулся Озда. – Зато эта записка будет свидетельством того, что эти... твари... на самом деле могут вставать и выходить из своих кают!
– Да?! Это твое рассуждение весьма дельно! – прошипел в ответ Эдельман. – Только что нам сейчас делать? Ждать, когда он снова выйдет?
– А ты постучи!..
Вихрову показалось, что Озда продолжает зубоскалить, однако совет этот был произнесен таким спокойным и серьезным тоном, что Эдельман почти рефлекторно стукнул пару раз в пластик двери костяшками согнутых пальцев.
Игорь усмехнулся и... положил ладонь на идентификационную пластину.
Замок сухо щелкнул. Дверь начала медленно раскрываться.
Эдельман бесшумно отпрыгнул на метр от двери и вскинул руку с излучателем, вызвав ироничную улыбку у стоявшего за дверью Игоря. Тот уже знал, знал на уровне рефлекса, на уровне подсознания, что произойдет дальше и как ему надо действовать.
Дверь каюты наконец распахнулась и флаг-навигатор увидел перед собой высокую, почти под самый потолок каюты, странно расплывчатую фигуру, ничем не напоминающую третьего ассистента командира корабля. На мгновение он даже растерялся, но сзади раздался короткий, резкий, бьющий по нервам возглас:
– Стреляй!
Эдельман нажал на спуск, и излучатель выплюнул короткую ярко-фиолетовую молнию.
В то же мгновение Вихров, или то, во что Вихров превратился, выбросил вперед длинную мощную руку с растопыренными пальцами. Эдельман еще успел удивиться невероятно большому, как ему показалось, количеству этих пальцев, но в следующее мгновение разряд излучателя ушел в эту несуразную ладонь и словно бы растворился в ней!..
Второго выстрела флаг-навигатор сделать не успел. Огромная ладонь вдруг сжалась в кулак, кулак засветился изнутри странным светом, похожим на свет расплавленного металла, и Эдельмана окатило жаркой волной какого-то излучения. В ту же секунду ноги его подкосились, он рухнул на пол вестибюля, его тело скрутило судорогой чудовищной боли, а тишину вестибюля разорвал вибрирующий вопль!
Дверь каюты мгновенно захлопнулась, скрыв за собой огромную, плохо различимую фигуру.
Озда, наблюдавший эту секундную беззвучную схватку, застыл на месте. После того как дверь каюты захлопнулась с характерным щелчком закрывшегося замка, он не поторопился приблизиться к рухнувшему флаг-навигатору, он стоял неподвижно, наблюдая за судорогами, скручивавшими тело Эдельмана. Видимо, боль, причиняемая этими судорогами, была настолько невыносима, что флаг-навигатор даже не мог кричать – его жуткий, почти сразу же захлебнувшийся вопль был единственным. Только через пару минут, когда эти судороги несколько утихли, Озда шагнул вперед и склонился над ставшим неподвижным телом.
Глаза Эдельмана были закрыты, лицо искажено гримасой боли, руки странно вывернуты, а ноги, напротив, вытянуты, словно флаг-навигатор пытался выпрямиться по стойке «смирно».
Не трогая тела, Озда негромко прошептал:
– Артур, ты меня слышишь?..
Ответа не последовало.
«Ну вот... – с нарастающей паникой подумал штурман. – Все, как я и предсказывал – монстр вышел из каюты и... напал на Эдельмана!»
Озда наклонился еще ниже и, протянув руку, коснулся плеча флаг-навигатора. И тут же почувствовал какое-то... словно бы тепло, исходившее от неподвижного тела. Выпрямившись, он чуть было не крикнул «на помощь!», но вовремя спохватился – прежде чем поднимать шум, надо было забрать излучатель, все еще зажатый в правой руке Эдельмана. Ян попытался разжать пальцы флаг-навигатора, однако это ему не удалось. Ладонь Эдельмана была настолько крепко сжата, что казалась не то отлитой из какого-то неизвестного металла, не то намертво приклеившейся к рукоятке излучателя. Впрочем, Озда не оставлял надежды все-таки разжать непослушные пальцы, но в самый напряженный момент его усилий тело флаг-навигатора вдруг снова изогнулось, скрученное судорогой, и из его глотки вырвался жуткий вопль, рожденный, по всей видимости, невыносимым приступом боли.
Штурман мгновенно отскочил от тела и, развернувшись, бросился бежать по вестибюлю в сторону своей каюты. Однако навстречу ему уже бежали офицеры, свободные от вахты, отдыхавшие у себя и выскочившие в вестибюль на крик Эдельмана.
Скоро вокруг тела, бившегося на полу вестибюля, столпились около десятка человек. Озда, вернувшийся назад вместе с другими, совершенно растерянно лепетал что-то о внезапно вышедшем из каюты Вихрова уроде высоченного роста, который якобы напал на Эдельмана, но его не слушали. Все видели в скрюченной руке флаг-навигатора излучатель – оружие, запрещенное к ношению внутри линкора!
Спустя десять минут к нерешительно толпящимся вокруг уже затихшего Эдельмана людям быстрым шагом подошел командир корабля. Едва взглянув на своего первого ассистента, он повернулся к офицерам и ткнул пальцем в первого попавшегося:
– Вы! Немедленно свяжитесь с медицинским отсеком, пусть пришлют сюда врача и носилки. – Выбранный им офицер немедленно развернулся и бросился бегом в сторону своей каюты.
– Вы, – указал Старик на следующего офицера, – останетесь дежурить до прихода врача, но к... флаг-навигатору не подходите и ничего не предпринимайте. Остальных прошу разойтись, вы, Озда, следуйте за мной.
Даже не подумав проверить, как будет выполняться его приказ, Старик развернулся и зашагал в сторону антигравитационной шахты, штурман двинулся следом, радуясь в душе, что ему больше не надо оставаться рядом с этим жутким, нелепым телом.
Когда нуль-навигатор в сопровождении первого ассистента главного штурмана вошел в свою каюту, на панели его личного компьютерного блока мигал сигнал вызова. Старик включил модуль связи и тут же раздался чуть возбужденный голос:
– Господин нуль-навигатор, докладывает дежурный врач медицинского отсека палубы команды. Флаг-навигатор Эдельман изолирован в своей каюте, как и все остальные... э-э-э... заболевшие...