Брусиловский прорыв
Шрифт:
Однако и в самой Австро-Венгрии масса политических деятелей жаждала, чтобы общее командование на Восточном фронте принял на себя ген. П. фон Гинденбург. Политическая реклама германского фельдмаршала оказалась столь яростной, что затмила глаза даже тем, кто, собственно говоря, и создавал эту рекламу с целью оправдаться в глазах населения Центральных держав за провал блицкрига.
Окопы после боя
В конце июля все-таки было найдено компромиссное решение, в котором, впрочем, австрийская сторона могла иметь лишь моральное удовлетворение. Теперь Гинденбургу подчинялись все союзные войска от побережья Балтийского моря до Бродов: под началом немцев находились
Таким образом, в состав германских групп армий вошли значительные австро-венгерские контингенты, а единственную австрийскую группировку (3-я и 7-я австрийские армии) сильно «разбавили» немецкими дивизиями. При этом, дабы помочь союзнику «сохранить лицо», немцы пошли на формальное переподчинение. Так, как говорит немецкий автор, «Гинденбург принимал главное командование над Восточным фронтом от Балтийского побережья до Тарнополя, где по желанию Конрада в его подчинение перешла также австро-венгерская 2-я армия. За называвшуюся его именем группу армий нес ответственность фельдмаршал Герман фон Эйхгорн. В то же время Гинденбург остался в подчинении ОХЛ (германская Ставка. – Авт.), которое, однако, должно было согласовывать директивы для групп армий, действовавших южнее Припяти, с австро-венгерским командованием». Кроме того, начальником штаба у эрцгерцога Карла (будущий последний император Австро-Венгрии Карл I) стал немецкий генерал Г. фон Сект [220] . Следовательно, австрийское верховное командование (эрцгерцог Фридрих и ген. Ф. Конрад фон Гётцендорф) фактически сохранило за собой контроль только за Итальянским фронтом.
220
Раушер В. Гинденбург: фельдмаршал и рейхспрезидент. – М., 2003. С. 96–97.
В течение августа главкоюз не оставлял попыток добиться улучшения ситуации на ковельском направлении. Несмотря на успехи прочих армий, особенно 9-й, 18–22 августа 8-я армия вновь и вновь безуспешно штурмовала ковельские форты. В свою очередь, противник, превосходно сознавая, что численное превосходство будет на стороне русских, старался обороняться не только преимуществом в технике, но и в добывании информации. В начале августа только в Ковеле была сосредоточена значительная по меркам Восточного фронта авиационная группировка – до семидесяти пяти самолетов. В результате добившиеся господства в воздухе австро-германцы всегда прикрывали свои перегруппировки от русской воздушной разведки, одновременно с успехом проводя свою собственную разведку. Полковник Бордовский вспоминал: «Особенно резко это господство проявилось летом 1916 года на луцком направлении, после Брусиловского наступления, где подавляющее господство противника в воздухе было уже около двух месяцев на огромном участке фронта с центром в г. Луцке, когда противник закрыл почти полностью доступ к себе, тогда как он сам раздвинул свои полеты до линии Сарны – Ровно – Кременец» [221] .
221
Цит. по: Грибанов С. В. Пилоты Его Величества. – М., 2007. С. 311.
В августе на ковельском направлении русским войскам противостояла уже целая группа армий под общим командованием ген. А. фон Линзингена. В состав нового неприятельского фронта вошли:
– армейская группа ген. Ф. фон Бернгарди (сводная дивизия ген. Руше и 107-я пехотная дивизия ген. Хандорфа, 2-й австрийский армейский корпус ген. Ю. Кайзера, австрийский сводный корпус ген. Г. Фата, австрийский кавалерийский корпус ген. Л. фон Хауера),
– армейская группа ген. Г. фон дер Марвица (22-я и 108-я германские пехотные дивизии, 7-я и 48-я австрийские пехотные дивизии),
– 4-я австрийская армия ген. К. Терстянски фон Надаса.
В своем донесении в Ставку от 22 августа А. А. Брусилов указал на невозможность «достижения крупных успехов Юго-Западным фронтом» при «строго пассивном образе действий» армий Западного фронта. Главкоюз справедливо считал, что «затяжной, нерешительный характер» борьбы, принимаемый ныне на участке Восточного фронта на Стоходе, резко изменился бы при одновременном наступлении войсками двух фронтов.
Дабы поддержать Юго-Западный фронт, ему вновь была передана часть сил из состава соседних фронтов:
– Гвардейские корпуса в 8-ю армию (выведены в резерв 16 сентября, после чего 1 октября опять переданы в Особую армию),
– 3-й Кавказский (ген. В. А. Ирманов) и 7-й Сибирский (ген. Д. А. Долгов) в 7-ю армию,
– 23-й армейский (ген. А. В. Сычевский) в 9-ю армию, получившую 15 сентября еще и 26-й армейский корпус ген. А. А. Гернгросса.
30 августа Начальник Штаба Верховного Главнокомандующего ген. М. В. Алексеев просил главкозапа ген. А. Е. Эверта начать с 3 сентября демонстративные действия для оказания помощи Юго-Западному фронту, причем в качестве наиболее желательного направления был указан Ковель. Интересно, что М. В. Алексеев при этом расценил сражение на Стоходе как не могущее привести к положительным результатам. Также генерал Алексеев сообщил, что теперь центр тяжести переносится на усиление 9-й армии, действующей на помощь Румынии, вступившей в войну на стороне Антанты 14 августа, причем, по мнению Начальника Штаба Верховного Главнокомандующего, от исхода операции в Румынии «будет зависеть судьба кампании этого года» [222] .
222
РГВИА, ф. 2003, оп. 1, д. 59, лл. 161–163, 230–231 об.
Глава 5
Осень: затухание боев южнее Полесья
Наступление в Карпаты
Ударом 15 июня по правому флангу австро-германского фронта, в общем направлении на Коломыю, русская 9-я армия, которой с августа 1914 года бессменно командовал генерал от инфантерии Платон Алексеевич Лечицкий, все еще не имевшая значительных резервов, перешла в наступление. Этим были сорваны германские планы крупномасштабного контрнаступления на обоих крайних флангах русского Юго-Западного фронта. Удар русских вынудил противника разбросать свои ресурсы, так как австрийцы уже явно не могли противостоять русскому напору.
24-го числа русские ворвались в Делятынь, отбросив австрийцев в горы. Повторялась ситуация сентября 1914 года, когда откатывавшиеся перед русским напором австро-венгры спешили закрепиться на карпатских перевалах, чтобы не допустить русского вторжения на Венгерскую равнину. Но в 1916 году австрийские войска были уже не те, что в 1914-м. И хотя качество русских войск также понизилось, однако у австрийцев положение вещей обстояло гораздо хуже.
В 1916 году австрийцы уже не могли самостоятельно драться с русскими в открытых полевых боях: им требовалась помощь германцев. Если в обороне австрийцы еще кое-как удерживали свои укрепленные за девять месяцев позиции, то после русского прорыва шансов на самостоятельное удержание русских у них уже не оставалось. Громадные потери австрийцев были тому свидетельством: только в Коломыйском сражении австрийская 7-я армия потеряла около шестидесяти тысяч человек (в том числе, половину пленными), в то время как русская 9-я армия – не более двадцати пяти тысяч.
Переход русской конной батареи на позицию
Поэтому с двадцатых чисел июня германские части в большом количестве стали появляться и на пути наступления русской 9-й армии. Немцы сразу же перешли к практике нанесения постоянных контрударов, а командарм-9 ген. П. А. Лечицкий не получал ни резервов, ни пополнения в убыли офицерского состава. Когда же 9-ю армию усилили, было уже поздно: немцы успели подкрепить австрийцев, внушить им веру в успех, и началась позиционная, изматывающая силы солдат, борьба в горах.
В конце июня 9-я армия получила на усиление только 79-ю пехотную дивизию (ген. Н. И. Гаврилов) и Уссурийскую конную дивизию (ген. А. М. Крымов). Воевавший в составе уссурийцев будущий белогвардейский атаман Г. М. Семенов вспоминал, что действовавшую в Южных Карпатах конницу вскоре пришлось спешить. Причины этого: «Операции в Карпатах были вдвойне трудны для конницы, как по отсутствию каких-либо путей сообщения, так и по полной бескормице для лошадей. Девственные леса; заоблачная высь гор; неимоверная узость долин, обращающихся в ущелья, настолько затрудняли наше продвижение, что, прорубая лес для прохода пулеметных вьюков и горной артиллерии, мы иногда за сутки проходили не больше семи-восьми верст» [223] .
223
Семенов Г. М. О себе. Воспоминания, мысли и выводы. 1904–1921. – М., 2007. С. 44–45.