Бруталити-шоу
Шрифт:
— Обезболивает, поверхностные раны мигом излечивает, — инструктировала однорукая медсестра, или кто она здесь. — Для глубоких не подходит. Много не брызгайте, лучше потом еще добавить.
— Спасибо, — улыбнулся я. — Увидимся.
Как только я обработал рану на ноге, боль сразу же исчезла. Я почувствовал приятное онемение, и кровь сразу же перестала течь. А вот ссадины и синяки, на которые мы тоже не пожалели волшебного спрея, исчезли почти на глазах. От сечки на брови Тары осталась только крохотная
— Крутая штука, — сказала она, убирая спрей в мешок. — Ну что, какие теперь планы?
— Планы те же. Отправимся вниз, посмотрим, как люди живут. Может, сыграем в мини-игру.
— Сейчас? — брови тройки подскочили вверх. — Ты столько крови потерял. Да и после стартиса мы ни фига не отдохнули. Надо поспать, сто восьмой.
— Успеется. Пошли.
— Кхм! Ну ты вообще...
— Что? — спросил я уже на ходу.
— Не знаю... не останавливаешься, — Тара, закинув мешок за спину, будто нехотя пошла следом.
— Правильно делаю. Ты хочешь валяться тут, как эти? — я кивнул на картонно-мусорный лагерь. — Или, может, добьемся ранга С и будем сами выбирать себе шоу? А то и выше заберемся?
— Ну ты махнул, — грустно усмехнулась Тара.
— Просто не хочу жить в говне. Мне кажется, я создан для большего...
Мы подходили к эскалаторам, когда тройка вдруг остановилась и обернулась. Потом махнула рукой и что-то пробурчала.
— Что? — спросил я.
— Мы насчет душа забыли спросить. Помыться охота. Хотя бы лицо умыть.
— Не помешало бы, — сказал я и схватил за руку проходящего мимо реплика.
— Ты чо? Отпусти!
Применение насилия запрещено!
— Где помыться можно? — рыкнул я сквозь помехи. Начинаю привыкать к слабому бану. Вполне терпимо.
— Да там, внизу, душевые есть! Дурак, что ли?!
— Сколько?
— А? Пять кредитов!
— Спасибо, — я оттолкнул репликанта и проводил взглядом исподлобья. Тот поспешил убраться, что-то бурча под нос.
— Зачем ты так? — вполголоса спросила Тара.
— Настроение плохое.
Я тряхнул головой, прогоняя остатки звона в ушах и начал спуск.
Вниз вело шесть лестниц. Три из них были предназначены для подъема, три — для спуска, об этом говорили нарисованные на ступеньках стрелочки. Туда-сюда постоянно топали репки — движение казалось бесконечным. Одни идут вверх, другие вниз. Те, кто поднимались, дышали тяжело — еще бы, высота эскалаторов метров тридцать. Запыхаешься тут.
Блин, с моей ногой и вовсе тяжело будет подняться. Смогу, конечно, но не хотелось бы тревожить рану. Так что ночевать придется внизу.
Тара молча шагала рядом. С чего она вообще увязалась?
Вообще-то знаю, с чего. Она увидела, что я так просто не сдаюсь и решила, что рядом со мной будет
Пока мы не спеша спускались, я оценивал раскинувшееся внизу великолепие. Широкая платформа, слева и справа пути, уходящие в темноту тоннелей. По ним когда-то ходили поезда, а сейчас пути полностью забиты уже знакомыми мусорными хижинами.
По центру платформы вдоль всей длины располагался стенд, с обеих сторон которого были экраны. На них что-то транслировалось, на каждом свое. Множество игроков стояли и залипали в эти экраны, выдавая гамму различных эмоций, от безмолвного ужаса до неудержимого хохота. Отсюда было не видно, что показывают, но полагаю, что шоу.
На другой стороне платформы тоже были эскалаторы — по ним ходило гораздо меньше игроков. Интересно. Эти лестницы ведут на другую локацию?
Когда мы спустились, отыскали-таки душевые — они располагались в тоннеле слева. Мужские и женские отдельно. Пять кредитов с меня сняли без проблем, несмотря на отсутствие позывного.
Душ представлял из себя пластиковую кабинку метр на метр. Сначала подавалась вода, потом гель, потом опять вода. На все про все — три минуты. Мне хватило, даже комбинезон успел сполоснуть. Гель оказался ядерным, кровь почти отмылась. А может, это ткань такая, легко отстирывается.
После душа почувствовал себя лучше. Водичка была прохладной, и я ощутил прилив бодрости. Дождавшись Тару, потащил ее к экранам. Хотелось своими глазами увидеть, как выглядят шоу.
По пути я случайно наступил на ноги игрока, торчащие из палатки. Тот аж вскрикнул от неожиданности.
— Извини, — буркнул я.
— Смотри, куда прешь! — сказал тот, высовывая грязную морду. Живет возле душевых, а сам как свинья.
Увидев мое лицо, он вдруг ахнул и подскочил.
— Э! Ты же сто восьмой! Первый на стартисе, который Гроба облапошил!
— Я, — похоже, слава уже бежит впереди меня. Хорошо это или нет, пока трудно сказать.
— Ну-ка стой! Повернись!
— Зачем?
— Повернись, дай посмотрю! Блин, точняк! Я сразу понял! Скажи что-нибудь!
— Пошел на хер.
Реплик рассмеялся и хлопнул в ладоши.
— Ну да, сто пудов! Тебе еще никто не сказал? Ты брут!
— Кто? — на оскорбление непохоже, но что он имеет в виду?
— Брут, ёпта. В тебе генетический материал Ричарда Брута. Рика. Слышал про такого?
— Нет.
— Еще услышишь, — репликант снова хлопнул в ладоши, на сей раз с досады. — Повезло, с-сука...
— И в чем мое везение?
— Как в чем? Ричард Брут — это вообще! Он легенда!
— Расскажешь?
— А пожрать есть что?