Брюнетка в боевой академии. Любимая игрушка повелителя
Шрифт:
Молодец! Возможно, со временем мне удастся ее перевести на сторону добра. А может, и нет. Но первый шаг – самый сложный. Будем верить, что мы обе его успешно сделали. Я – в сторону превращения в хорошую девочку, она – в сторону здорового образа жизни.
Правда, мое желание меняться было осознанным, а вот она просто составляла мне компанию, сама того не ведая. Пусть ее внешнее преображение станет отражением моих внутренних изменений. Все же избавиться от привычки манипулировать людьми непросто. Так пусть она хотя бы пойдет во благо.
Воздух
– Ты слишком довольна для такого раннего часа, – сварливо заметила соседка, и я поняла: для того чтобы в Китти проснулся характер, ее просто нужно пораньше будить.
– Утро – это время пробуждения. Время, когда ты можешь задать себе установки на весь день. Побыть наедине с мыслями и природой, пробудиться!
Бежалось хорошо и легко, жаль, мне одной. Для Китти эта пробежка была первой в жизни, в то время как для меня бег был одним из основных способов передвижения. Я родилась в неблагополучном районе Верхнего Порнада. Бегать от хулиганов, за едой и потому, что иначе никуда не успеешь, вошло в привычку. Когда мать забрал повелитель фейри и сделал своей женой, необходимость бегать отпала, а вот привычка осталась. И я честно не понимала, как можно не любить бег? Особенно когда вокруг природа, раннее утро и запах сырой земли.
Но ничего! У Китти в запасе целых четыре года, чтобы проникнуться прелестью утренних пробежек. А то, что сегодня запланированный маршрут пришлось сократить, – это мелочи. Наверстаем в следующий раз.
– Я не чувствую себя бодрой и готовой радовать мир, как ты обещала, – простонала соседка, когда мы закончили пробежку за старым кладбищем на берегу озера с неподвижной черной водной гладью. На ней, словно маленькие лодочки, плавали яркие осенние листья. Пока единичные, но скоро их тут будет много. По берегам озера росли клены. Они первые начинают багроветь осенью.
Я изучала умиротворяющую красоту природы, пока Китти старалась отдышаться. Я бы побежала и в обратную сторону, но сегодня была не одна, а значит, придется возвращаться шагом. Тоже неплохо, насладимся осенней природой. На улице мне тут нравилось однозначно больше, чем в замкнутом пространстве.
– А не может быть хорошо сразу, – сказала я, не отрываясь от созерцания водной глади. – В физической активности сначала должно наступить принятие, только после этого твое тело будет воспринимать движение как благо. Пока оно сопротивляется.
– А может, и правильно делает.
– Тогда я согласна с достававшими тебя девицами. Ты поступила не туда, куда надо.
– Знаю. – Китти вздохнула. – Но у меня выбора не было.
Я взглянула на нее с интересом. Как занимательно. Еще одна точка соприкосновения.
– Не все же такие, как ты,
– А у нас больше общего, чем предполагала. – Я довольно улыбнулась.
– В каком смысле? Тебя тоже отправили учиться в боевую академию родители?
– Не совсем. Но я не собиралась тут учиться, и семья сыграла немалую роль в том, что я оказалась в этом месте.
– Ты говоришь загадками.
– Что есть, то есть, – согласилась я и побрела вдоль кромки воды.
Китти пристроилась следом за мной и тоскливо взмолилась:
– Только не говори, что мы опять побежим, я умру прямо тут!
– Сегодня нет, – утешила я. – Будем начинать с малого. После пробежки должен быть подъем сил, а не желание прикопаться на кладбище, мимо которого мы будет возвращать в академию.
– То есть это не последняя пробежка? – с ужасом уточнила соседка.
А мне стало весело.
– Конечно, нет. – Смешок вырвался сам собой. – Я привыкла бегать каждое утро.
– Тогда, может, ты будешь это делать без меня? – с надеждой попросила она.
– Хорошо. Я буду бегать без тебя через день.
– И на этом спасибо.
– Пока, – остудила я ее пыл. – Потом ты втянешься и присоединишься.
– Ты издеваешься? В это нельзя втянуться!
Я не удержалась и взглянула на соседку, насколько искренним был ее возглас. Лицо раскраснелось, волосы растрепались. Сейчас Китти действительно была похожа на человека, который не способен полюбить пробежки. Но я не собиралась сдаваться.
– Глупости, спорт затягивает! Это зависимость, только, пожалуй, самая безобидная из имеющихся.
На этом тему спорта Китти решила закрыть. Видимо, поняла, что никуда от меня не денется и спорить бесполезно. Мы медленно брели в сторону академии. Соседка отдышалась и все же задала мне ТОТ самый вопрос. Было видно, она смущается, но любопытство взяло верх.
– А скажи, я слышала, тебя называли «любимой игрушкой повелителя»? Что это значит?
– Глупо было надеяться, что прозвище останется в Холмах? – хмыкнула я и задумалась, прежде чем начать рассказывать. – Я попала к фейри в девять лет, когда их повелитель сделал мою мать своей женой.
– Вау! Так ты почти дочка повелителя фейри? – восхитилась Китти, а я поморщилась.
Фейри коварны и жестоки, и розовая картинка, которую рисует девичий мозг, не всегда соответствует действительности. Отчасти я была согласна с теми, кто придумал мое прозвище. Люди для фейри – игрушки.
– У повелителя сын – Сильх. А я… Я любимая игрушка повелителя. Я и правда в детстве была похожа на куклу. Меня одевали в лучшие наряды, завивали волосы, а повелитель не спускал меня с коленей. Но он неспособен никого любить, и подданные это знали. Сильх это знал. Тогда он и сказал мне, что я не дорогая дочка, а всего лишь любимая игрушка. И вопрос только в том, как быстро я надоем Эльриху.