Брюнетка в клетку
Шрифт:
Лариса, оказавшаяся ближе всех к детям, услышала, как Артем одними губами сказал Ване:
– Меня сейчас вырвет. Я ненавижу творог. – Помолчал и добавил: – И еще кое-кого ненавижу.
А малыш ему в ответ еле слышно прошептал:
– Все равно это лучше, чем детский дом.
Лариса с трудом проглотила комок в горле. Ей немедленно захотелось убить Анжелику и сплясать на ее могиле. Красавчик Жидков со своей слащавой физиономией в настоящий момент тоже вызывал в ней самые недобрые чувства. Что уж говорить о Капитолине. Один Шубин, тихий и милый, сидел в сторонке и жевал маковую булку, роняя крошки на колени.
– Итак, –
– Куда это? – с подозрением уточнила Лариса, забыв, что лучше всего казаться простой и недалекой. Так будет меньше вопросов.
– Ну… В Рощицы, конечно. Вы ведь наверняка слышали, как погиб мой отец? Несмотря ни на что, я решила вывезти детей за город. Им полезно подышать воздухом. Мы с Капитолиной должны заботиться об их здоровье. Но и делать вид, что с папой не случилось ничего особенного, я не могу. Одна надежда на Антона. Он всегда казался мне воплощением мужественности.
Воплощение мужественности сидело с кислой мордой и катало за щекой заблудившийся в кармане леденец.
– Антон, дай мне слово, что ты приедешь.
Жидков в упор посмотрел на Ларису. Леденец за щекой замер в неподвижности. Она поняла, что это немой вопрос. Может ли он ехать? Согласна ли она его сопровождать?
– Да, – ответила Лариса.
Она подумала, что засесть в загородном доме – самый лучший вариант. Жидков будет ограничен неким обозримым пространством, и следить за ним станет гораздо легче. Потому что если в городе постоянно нужно куда-то выходить, то в деревне, особенно если есть кому тебя кормить и обслуживать, можно просидеть безвылазно хоть все лето.
– Да, – вслед за ней повторил Жидков. – Мы приедем завтра утром. Жди нас. Я обещаю, что займусь этим делом и обязательно докопаюсь до правды.
– Ты такой отзывчивый! – воскликнула Анжелика. – Я знала.
Вероятно, именно неумеренными похвалами ей удавалось держать своих миллионеров на привязи. Денежные люди очень быстро привыкают к тонкой лести, и для счастья им с каждым днем требуется все более грубая.
Глава 6
Дом в Рощицах оказался окружен таким высоким забором, словно здесь жили по меньшей мере голливудские знаменитости.
– Ерунда, – махнул рукой Жидков. – Местные все равно проникают на территорию. Вишни воруют, морковку дергают. У Степана есть ружье, но он добряк и стреляет холостыми и только в воздух.
– Кто такой Степан?
– Муж нашей поварихи Зои. Все хозяйство на ней да на Степане. Вот, гляди! Как тебе дом?
Дом был мощный, с каменным основанием. Никакого изящества! Но уж чем он действительно мог поразить, так это своими размерами.
– Дядя Макар еще в застойные годы построил два этажа, – комментировал Жидков, подводя автомобиль к крыльцу. – Один, чтобы не так заметно было, до половины в землю ушел. Но там столько места! Получился полуподвал. А недавно третий этаж надстроили. И вот какая прелесть вышла.
– Действительно, прелесть, – похвалил вместо Ларисы Шубин. – А в здешних лесах грибы есть?
Жидков скосил на него глаза и осторожно ответил:
– Есть, но они не пахнут.
– Грибные места… – эхом откликнулся Шубин, и лицо его приняло настороженное выражение.
– Чтобы ты имела в доме больший вес, я представлю тебя своей невестой, – предложил Жидков.
– Весьма великодушно с твоей стороны, – откликнулась Лариса, с тоской думая, как в это самое время Леночка водит Джеймса О’Нейла по Эрмитажу. Или катает его на пароходике, или пьет с ним кофе на открытой веранде, а профессор рассказывает ей о том, как темными и холодными зимними вечерами его матушка готовила грог и кормила мужа-рыбака ирландским рагу.
За что ей это? Чем она заслужила? Работала как лошадь – без выходных, без праздников, и вот – пожалуйста. Сама, своими руками устроила себе веселую жизнь. Торчать в чужом доме, играть роль невесты мелкого афериста, ловеласа и пройдохи – что может быть прискорбнее? Если бы хоть за деньги, а так… Даже деньги она ухитрилась профукать заранее!
Внизу, в огромном холле, украшенном пестрыми коврами и китайскими вазами, их встретила Маргарита, разряженная, напудренная и надушенная. Вероятно, ей нравилось играть роль богатой хозяйки загородного поместья. Хотя, как выяснилось почти сразу же, на эту роль претендовала не она одна.
– Невеста?! – спросила Маргарита, когда сын – прямо с порога – донес до нее сообщение о грядущей свадьбе. – Твоя невеста?! Ты? Решил? Жениться?
– Да, – твердо ответил Жидков и сделал торжественное лицо. С такими именно лицами солдаты стоят в почетном карауле.
Врал он всегда хорошо, но никогда прежде – по такому личному поводу. Поэтому Маргарита поверила. Ее отношение к Ларисе изменилось немедленно и кардинально.
– Деточка, как вам здесь, нравится? – спросила она, улыбаясь во весь рот. – Этот дом хоть и не принадлежит нам с Антоном, но все же мы тут оба – желанные гости. Мы все здесь – семья, понимаете? И скоро вы тоже вольетесь в эту семью!
Ларисе совсем не хотелось вливаться в семью, а потом из нее выливаться, но делать было нечего. Она сама не оставила себе выбора, отдав деньги неизвестному проходимцу.
– Предупреди, пожалуйста, Фаину, – попросил Жидков мать, понизив голос. – Чтобы держала себя в руках, когда узнает о моих матримониальных планах.
– Конечно-конечно, – закудахтала Маргарита. – Предупрежу. Все будет нормально. Лучше не бывает!
Она убежала, и Шубин, который топтался сзади с маленьким клетчатым чемоданчиком в руках, выдохнул ей вслед:
– Роскошная женщина!
Жидков немедленно обернулся и приставил твердый указательный палец к его солнечному сплетению:
– Моя мать – не для тебя.
– Разве она замужем? – угрюмо спросил тот.
– Не имеет значения. Обращай свои похотливые взоры на кого-нибудь другого. Кроме того, она заядлая грибница.
– Я рад, что мы перешли на «ты», – пробормотал Шубин. – Ужасно не люблю церемоний между друзьями.
– Не помню, когда это мы с тобой подружились, – отрезал Жидков и обернулся к Ларисе: – Сосредоточься. Сейчас появится Фаина, а ее очень трудно выносить. Фаина – это стресс в чистом виде. В ее присутствии у людей в кровь поступает столько адреналина, что его хватит на победу в олимпийском забеге. Если она тебя очень разозлит, можешь ей нахамить.