Брюс Ли. Я никогда не сдамся
Шрифт:
Болезнь и слабость, которые одолевали Брюса во время оккупации, утратили свою власть после войны. Он стал таким гиперактивным, что семья прозвала его Непоседой. Он постоянно прыгал, говорил, играл, был в движении. Питер вспоминает, что, если Брюс долго молчал, мать думала, что ему нездоровится. «Годы болезни переполнили его слишком большим количеством энергии – он был словно стреноженная дикая лошадь», – говорит Роберт. Когда он не опрокидывал мебель, словно вихрь вырвавшегося на волю хаоса, Брюс ставил под сомнение все, что родители просили его сделать. За эти постоянные вопросы он получил еще одно прозвище – Почемучка. Его скептическое отношение к начальству оставалось при нем всю жизнь. Режиссер фильма «Большой босс» (1971) в приступе раздражения назвал Брюса «Дракон-почемучка».
Родители нашли единственный «выключатель» – чтобы утихомирить
Все эти комиксы и фантастические романы создали богатый внутренний мир малыша. Во время чтения Брюс представлял себя главным героем книг. Однажды Грейс упрекнула своего сына за эгоистичность: «Ты совершенно бесполезен, малыш. Похоже, в тебе нет никакого сочувствия по отношению к своей семье». Брюс оправдывался, рассказывая истории: «Если бы мы шли по лесу и наткнулись на тигра, я бы сражался с ним, а остальные тем временем могли бы убежать».
Наряду с арендной платой и жалованьем артиста оперы Хой Чен открыл для себя еще один источник дохода – фильмы. До войны управляющим крупнейшей киностудией Китая «Ляньхуа» был двоюродный дедушка Брюса, Роберт Хотхун. Головной офис компании поначалу находился в Гонконге, однако впоследствии стало ясно: Шанхай – главный город китайского кинопроизводства. Влияние Шанхая в киноиндустрии росло, что привело к первому буму китайского кино в 1930-х годах. В то же время Гонконг превратился в региональный филиал, делающий малобюджетные фильмы на местном, кантонском диалекте. Японское вторжение остановило все кинопроизводство до 1945 года. Единственной кинолентой, снятой за три года и восемь месяцев оккупации, была «Битва за Гонконг» – японская пропаганда 1942 года. В большинстве своем актеры были японцами, но многих гонконгских деятелей искусства, в том числе и отца Брюса, заставили сниматься. Хой Чен отважно отказался. Это мудрое решение спасло его карьеру – всех, кто появился в фильме, впоследствии занесли в черный список как коллаборационистов.
Гражданская война, продолжившаяся после освобождения Китая, вынудила многих шанхайских артистов переехать в Гонконг. Первоначальная струйка миграции превратилась в бурлящий поток после победы Мао Цзэдуна и решения Коммунистической партии закрыть свой рынок, запретить все иностранные фильмы и позволять лишь производство пропагандистских фильмов, цензурируемых государством. К 1950 году Гонконг стал восточным Голливудом, центром китайского кинематографа.
Как знаменитый актер и один из немногих, кто пережил нашествие японцев и при этом не подмочил репутацию, Хой Чен обладал отличной возможностью воспользоваться бумом кинопроизводства. Он сыграл в десятках фильмов, чаще всего в образе комического архетипа – скупого богача, который получит по заслугам. Несмотря на то что доходы киноактеров в то время не шли ни в какое сравнение с нынешними, прибыль от съемок была гораздо больше, чем жалованье театрального актера. «Гонорары, которые он получал за участие в фильмах, составляли примерно половину стоимости квартиры», – говорит Такки Йен, режиссер из Гонконга, снявший картину «Блистательная жизнь Брюса Ли».
Он постоянно прыгал, говорил, играл, был в движении. Питер вспоминает, что, если Брюс долго молчал, мать думала, что ему нездоровится.
Хой Чен дружил со всеми звездами зарождающейся индустрии кино и часто приглашал их домой. Он также нередко брал на съемочную площадку детей. Никто из них не приходил в такой неописуемый восторг от конструкций натурных съемок, как Непоседа. «Брюс карабкался по деревянным лестницам, чтобы добраться до подвесных студийных прожекторов. Мы боялись, что в какой-то миг его хватка ослабнет. Он хотел потрогать буквально все: от камер до звукового оборудования, – вспоминает одна из актрис, Фанг Со По. – Он был таким озорным, что нам пришлось научить его играм, в которых участвуют только руки».
Когда Брюсу было шесть лет, режиссер фильма, в котором снимался Хой Чен, увидел его на площадке и был так восхищен, что предложил мальчику роль. Поначалу и Брюс, и его отец подумали, что это шутка. «Брюс стоял с вытаращенными глазами и открытым ртом, безмерно счастливый от услышанного», – говорит Грейс. Первой для него стала роль мальчика, сбежавшего из дома и ставшего карманником, в душещипательной истории «Рожденный человеком» (1946). Фильм получился абсолютно невзрачным и провалился в прокате, но стал примечательным с точки зрения отличного подбора типажа для Брюса: жесткий, хитрый уличный пацан с золотым сердцем, своего рода Ловкий Плут [14] . Брюс часто играл подобных персонажей на детском этапе своей карьеры.
14
Воришка-карманник, персонаж романа Чарльза Диккенса «Оливер Твист».
В следующем фильме, «Мечта о богатстве» (1948), он снова предстал мальчиком, брошенным на произвол судьбы после войны. Хой Чен также сыграл главную роль в этом фильме, и промоутеры, стремясь использовать семейную связь и известность отца, дали Брюсу новый сценический псевдоним – Юный Хой Чен. Газеты так и рекламировали: «В эпизодической роли – вундеркинд Юный Хой Чен». Карьера Брюса началась в тени славы Хой Чена – вплоть до уменьшительного псевдонима. Остаток своей жизни сын проведет в попытках превзойти отца.
Первой возможностью одержать победу в битве с эдиповым комплексом стал пятый фильм Брюса, «Малыш Чунг», снятый в 1950 году. Основанная на популярной книге комиксов По-Вань Юэна, эта картина считалась серьезной, крупнобюджетной работой. Режиссер Фенг Фенг провел кастинг нескольких детей, но ни один из них не подходил на роль Чунга – жесткого, хитрого уличного пацана с золотым сердцем. А затем он наткнулся на дьявольскую энергию, бьющую из предыдущей работы Брюса. Режиссер Фенг лично посетил их дом, чтобы получить для Брюса отцовское благословение, но к своему удивлению, получил отказ. Главная роль в крупном фильме грозила превратить хобби в полноценную карьеру, а Хой Чен, надо отдать ему должное, не был уверен, что хочет видеть сына, идущего по его стопам. Он надеялся, что его дети станут образованными профессионалами среднего класса – врачами, юристами, банкирами. Режиссер Фенг восхвалял талант сына, говорил о династии и, когда ничто из этого не сработало, предложил Хой Чену главную роль в фильме – жалкого богатого начальника, который просто скрывает свою добросердечность, – чтобы тот мог приглядывать за сыном во время съемок. «Наконец папа согласился, – рассказывал Роберт. – И это решение изменило жизнь Брюса».
«Если бы мы шли по лесу и наткнулись на тигра, я бы сражался с ним, а остальные тем временем могли бы убежать».
В начале 1950-х, сразу после гражданской войны в Китае, кинообщество было политически окрашено и идеологически поделено на два лагеря: левые приверженцы коммунизма и правые националисты. «Малыш Чунг» – яркий пример социалистической агитации и пропаганды. Чунг, которого играет Брюс, – сирота, живущий со своим дядей. Дядя работает учителем и получает зарплату столь мизерную, что не может оплатить племяннику обучение в школе. Хой Чен играет Босса Хона – богатого владельца фабрики, который нанимает дядю личным секретарем и устраивает Чунга в частную школу. Там над новичком издеваются, он лезет в драку, и его выгоняют. После этого Чунг попадает в банду ветеранов войны, которых тяжелая капиталистическая система вынудила податься в преступники. «Нам приходится воровать ради выживания», – говорит главарь Летающий Клинок Ли.
В ходе неудачной попытки ограбить фабрику Босса Хона был убит член банды, и Летающий Клинок благородно соглашается взять на себя всю вину, убеждая своих товарищей спасаться бегством и пересмотреть взгляды на жизнь: «Больше никаких преступлений. Найдите подходящую работу. Вам просто нужно много работать. Отдайте Чунгу мою долю, чтобы он с дядей мог заняться фермерством». Фильм заканчивается тем, что Чунг и его дядя, бросивший работу учителя, с радостью отправляются в деревню, чтобы начать новую крестьянскую жизнь. Спустя двадцать пять лет события фильма повторились в период «Культурной революции»: учителя и представители интеллигенции насильно переселялись в сельские районы Китая и переквалифицировались в крестьян.